Мужчина остановился, закрывая меня от толпы одичавших нелюдей. Его черная кожаная зимняя куртка поблескивала от мокрого снега, а глаза словно фосфорились металлическим блеском хладнокровного убийцы, и он прекрасно знал, кого убьет первым. Он не спешил, как будто раздумывал или давал им время на раздумья.
– Есть уговор…цыгане сюда не лезут. Это наше.
Сказал один с золотым зубом.
– Телку отдай нам и иди, Ману. Тебя никто не тронет.
– Телка моя! – рыкнул мужчина, – Забирайте награбленное и валите на х*й!
Зэки в очередной раз переглянулись, осторожно отступая, но мужчина словно ждал первого движения и не дал им шанса. Когда он напал на них, меня затошнило от ужаса и отвращения. Уже через секунду я, зажмурившись, слушала, как он их убивает. Он двигался и молча косил их. Скручивал головы, резал горло. Вначале на него бросились, а потом все же посыпались врассыпную.
Я слышала, как истошно вопят бандиты, которые теперь сами стали добычей чудовища.
Я попятилась назад, стараясь не смотреть, что там происходит, споткнулась о чье-то тело и упала на четвереньки, закрыла уши руками. Не знаю, как долго длилась эта вакханалия смерти, мне казалось, что целую вечность, пока вдруг все опять не стихло. Ни звука…только завывание ветра и шорох осыпающегося снега вперемешку с моим бешеным сердцебиением. Где-то вдали стоны тех, кто выжил, заглушаемые порывами ветра. Я все еще не решалась открыть глаза, а когда открыла, чуть не закричала, увидев лицо убийцы прямо перед собой.
– Они мне не нравятся, – прошептал отец Михаил, склонившись к своему алтарнику Савелию, – кучка оборванцев, которым мы доверили свои жизни. У меня какое-то странное чувство, что это ловушка. Посмотри на них, они не сказали ни слова – стоят, как каменные изваяния, словно не охраняют нас, а сторожат, чтоб не сбежали. Где их предводитель? Может, он сам дал деру и бросил нас? Или та банда, о которой мы слышали, они убили всех в проклятом лесу вместе с Ольгой Олеговной и этим монстром в маске, а теперь идут сюда…
Где-то вдалеке раздался волчий вой, и по коже отца Михаила поползли мурашки ужаса, а волосы на затылке зашевелились. В его зрачках отражались безмолвные люди в черном, стоящие в ряд у обрыва.
– Что это, черт раздери? Что это было? – но взгляд от охраны так и не отвел, а те даже не вздрогнули от страшного воя. Охрана священника плотно сбилась позади. Они тихо перешептывались, явно взбудораженные звуком. Слухи о волках никогда не смолкали и передавались из поколения в поколение.