– Жадная девочка, – журю ее ласково, – хочешь и принимать, и сосать?
– Да…
– Оближешь потом.
Она послушно кивает.
Ну что ж, за послушание полагается бонус. Я снова обхватываю ее бедра и принимаюсь толкать ее на себя. Наращивая темп, не сбавляю его, даже когда из ее горла уже доносятся не стоны, а хрип. И продолжая двигаться, даже когда она с криком кончает.
Именно этот крик возвращает в реальность и ее, и меня.
Каролина…
Ну ей-то поблажек не нужно. Едва придя в себя, она разворачивается и опускается передо мной на колени. Снимает презерватив и начинает сосать. Я упираюсь рукой в стену и закрываю глаза.
– Глубже.
Она так и делает. Она очень старается. Она знает как. И очень быстро заставляет меня кончить ей в рот.
Как только мое дыхание выровнялось, Каролина поднялась и заглянула в глаза. Взгляд довольной, сытой кошки. Мне нравится.
– Ну и кто она? – тихо промурлыкала мне на ухо.
Я почувствовал себя так, словно на меня вылили хорошую порцию ледяной воды. От ленивой расслабленности не осталось и следа. Появилось паршивое ощущение, что она видит меня насквозь.
Теперь я уже почти жалел, что не поехал в заведение Мими.
– Ты о чём? – ровно спросил я.
– Ты мне расскажи, – она улыбнулась. – О ком ты думал, пока меня трахал?
Экономка мистера Фаррелла почти бесшумно плыла впереди меня по бесконечным коридорам.
Имя Элеонора подходило ей, как лайковая перчатка руке, ложилось безупречно. Чопорная дамочка с неестественно прямой осанкой и аккуратной прической.
Учитывая то, что мы ввалились в дом среди ночи, это было странно. Спит она так, что ли? Прямо в белоснежной блузке, в отглаженной тёмно-синей юбке до середины икры и старушечьих туфлях на невысоком каблуке?
Хотя сонной она у лифта не выглядела.
Пройдя очередной коридор, Элеонора остановилась в самом конце.
– Твоя комната, – презрительно сказала она, открыв передо мной дверь. – Надеюсь, ты примешь ванну, перед тем как ложиться в постель.
Тонкие губы, не тронутые помадой, сложились в куриную гузку. Она хоть понимает, как это смешно? Хотя… Может, на самом деле не так уж и смешно, просто у меня начинается истерика.
– Пошла на хер, – вежливо ответила я. – Даже раздеваться не стану.
О, как стремительно изменилось выражение её лица! Глаза стали круглыми, а челюсть упала. Бедняжка, наверное, слово «хер» последний раз слышала… Да, пожалуй, никогда.