– Соседи не вариант, – замотал головой Вася. – Соседи ей бы ничего не дали. Они все против меня настроены. Сволочи! Только и мечтают, чтобы меня снова забрали, чтобы я перед их сытыми рожами бы не мелькал и своей несчастной фигурой их покой и счастье бы не смущал.
– Знакомые? Друзья?
– О чем вы говорите?! – горестно воскликнул этот тип. – Какие друзья? У нищих друзей нет! Были бы мы с матерью богаты, всяк бы захотел с нами дружить. А коль нет у нас ни шиша, так и друзья разбежались. Бедные мы с ней бедные, никому в целом свете ненужные!
Определенно у Василия был своеобразный талант. Он умудрялся вызывать жалость к себе даже у тех людей, кто жалеть его вроде бы совсем не был должен. Вот и Саша с ее папой почувствовали, как начинает пощипывать у них в глазах от нежданно подступающих слез.
– Бедная моя мамочка, даже не представляю, к кому она могла обратиться, к кому могла пойти.
Василий выглядел таким безутешным, что приходилось поверить ему на слово. Он и впрямь не знал, куда могла исчезнуть Нина Ванна, уволенная уборщица из «Замка короля Артура». Нет, Василий не притворялся. Он и впрямь горевал. Кроме мамочки, никому не было дела до этого непутевого мужика. Нина Ванна исчезла, а ее великовозрастное дитя осталось без мамки и теперь горько плакало.
Впрочем, Вася не до конца растерялся и со своих гостей постарался стрясти немножко денег, но они хоть и чувствовали жалость к этому типу, поощрять подобный иждивенческий образ жизни не захотели.
– Нет у нас для тебя денег. Иди и работай.
– Работай… – скривился Василий. – Если бы я мог работать. Да, я хочу работать. Дайте мне работу!
– И что же ты умеешь делать?
– Все!
– То есть ничего?
– Я больной человек, – заскулил Василий. – У меня сердце болит. Давление подскакивает. Ноги-руки на погоду ломит. На позвоночнике грыжи на каждом позвонке. Мне по совокупности моих болячек уже лет десять как инвалидность полагается, но только разве в этой стране кого-нибудь это волнует? Тут же всем наплевать, что живой человек загибается от непомерной ноши, которую на него взвалили! К врачам пойдешь, они тебе только одно и твердят, здоров. А где здоров, если у меня все болит?
– Зато у твоей матери, как я посмотрю, ничего в ее годы не болит. Она уже пенсионерка, а для тебя недоумка старается. Полы в магазине моет.