Слезки немного кремерные, даже грамовые
– Блять. Куда пропал час? Куда я опять просрал это время? Ладно, слышу: Мама уже проснулась и бродит по квартире. Пойду тогда поссу и умоюсь водой и обедом. – выронив язык изо рта – уши сегодня у него чутче обычных сов – определенное тело упорно говорило себе под бородочек, или точнее недобородочек. И решает своей волей заглянуть в телефон, вдруг проснулась.
Если мы летописно живем, то почему не удостоить себя стакану крепкого алкоголя? Вот и я о том! Так, что довольно некое тело решает замотаться в свои грезы и пухлые от отдыха вены и поспать еще час – два. Вернёмся к нашему определенному.
А что он?
«Может позвать погулять сегодня? Вроде выходной. О, мне нужно ей рассказать кое-что. Сейчас напишу тогда.» – одним кадром шло у него в голове
«А вдруг у нее дела? Там же подготовка ко всякой экзаменщине. Ну я спрошу, а так посмотрим» – вторым кадром.
«Но мне плохо. Ой как заболело в сердце от огня любви, от этой ебуче сильной зависимости. Напишу жизненнонеобходимо увидеться» – третьим кадром
«А если я случайно наврежу ей и вообще не нужно ей это? Добавлю, что если сильно потревожит время и скакущее желание, то не надо» – четвертым.
И еще примерные семь минут надумий (в ближайшие 10 мин, так-то он долго корил себя за такие долгие мысли и предложения). Он успокоен менее-более. Теперь идет заниматься обычным для себя пока что делом – визуализировать деяние с друзьями. Можно от него отстать. Перейдем к другому. ………
Мама! Мама сейчас его думает о блюде на следующее прошлое и прошлое будущее. Заходит к сынку, спрашивает, получает «все равно, что тебе легче», уходит и думает. Котлеты куринные. Хороший выбор. Отличный.
Собачонка милая и крепостьюпреданная бегает у ног и просит кушать. Клянчит. И все?
Давайте к отцу! Он просто далековато, но пока ничего у них не происходит, и их тельца в некотором бездействии, покое, слетаем к нему.
Сейчас у него ночь! И он все равно работает. Сложно и усыпляюще, но работает. Для них: определенного, Мамы и собачонки. Жаленько ему. Одиноко. Над ним и ангелы спят, все спят сейчас, но не он. Он думает и грезит о семье. Как это растаятельно. Весь щас растекусь слезами и другой соленостию! Но приедет скоро. И будет снова радость и веселье. Будет.
Ладно, пока у нас перерыв. Мои спят, а значит действа будут через час – два. А пока ждем. И вытираем слезы. Нельзя плакать, а то болеть пробудится от горечи этих пухленьких парашутистов. Парашутистов-смертникам. А смертникам: любой пожар – телогрейка. Нельзя и пока что жду. Ждем.