– Маленьких зеленых человечков. Зловещего типа в чёрном плаще и с клыками, обагренными кровью. Гипноизлучатель «НВЧС». Простите, командор, я не знаю, что мы должны найти. Что-нибудь. Боюсь, не найдем ничего. Пройдём мимо, не обратив внимания. Или уже прошли.
– Я рад, что вы не возлагаете больших надежд на поиски, но, тем не менее, ищите. Ищите!
– Ищем.
– А третий корнет? – эконом Крепости Панин был человеком практичным, и потому предпочитал методы простые, проверенные.
– Корнет Мен-Се жив, здоров и готов предстать перед рыцарским собранием, – отозвался Картье.
Старшина – ещё из Первой Деревни, один из немногих уцелевших крестьян после Первого набега лесовиков, ввёл кадета. Вид у того хмурый, но спокойный.
– Кадет Мен-Се с чистым сердцем пришёл на Совет Рыцарей!
– Расскажи-ка, дружок, что ты видел во время дежурства? – спросил эконом. Ласково спросил, но кадет не смутился.
– В секторе, доверенном мне, не случилось ничего необычного, угрожающего, заслуживающего специального упоминания. Даже сейчас, зная о происшествии с корнетами Ван-Аем и Дор-Си, я не могу сказать, что чувствовал, видел или слышал приближение опасности.
– Вы говорите о своём секторе, кадет. Но, может быть, в других секторах?
– Тут я не могу сказать наверное, доблестный рыцарь. Во время дежурства отвлекаться нельзя. Но если бы случилось что-нибудь, я бы услышал. Ночь была тихая. Очень тихая. Только…
– Да?
– Меня беспокоит не то, что я слышал, а то, чего не слышал. Я не слышал шума падения кадета Ван-Ая.
– Но между Тёмной Глаз-башней, где находились вы, и Полуденной – весьма значительное расстояние, к тому же занятое постройками.
– Да, и днём я бы, конечно, не мог ничего услышать. Но ночью, особенно этой ночью…
– Эта ночь была особенной?
– Тихой. Даже степные шакалы молчали. Я слышал плеск панцирников с излучины реки, а это куда дальше, нежели Полуденная Глаз-башня. Нет, я должен был услышать падение.
– Но не услышали.
– Да. И это меня беспокоит.
– Больше ничего?
– Сейчас мне думается, нет.
– Если вспомните что-нибудь, каким бы пустяком это не казалось – обращайтесь сразу к своему наставнику – или к любому рыцарю.
– Я так и поступлю, доблестные рыцари!
Кадет покинул зал.
Фомин посмотрел ему вслед. Ушёл, а загадку оставил.
– Позвольте, и я внесу свою долю, – сказал он.
– Долю чего? – вздохнул, спросил Картье.