Информация об ухудшении отношений дона Серхио с законной супругой и матерью двоих его детей периодически просачивалась в интернет, но Че Пулья, который контролировал и медиапространство, будучи при этом активным пользователем соцсетей, быстро всё опровергал через подконтрольные СМИ. Самое главное, что подобная ситуация устраивала и дона Серхио, и донью Эльзу, получавшую определённые преференции от фактически уже экс-супруга.
– Дон Серхио, так вот, – Пулья сел поудобнее, – Ману Гавилар и кофейные участки мелких фермеров. Тут есть определённые условия для получения прав. И нужна Ваша подпись. Гавилар не подведёт, Вы же знаете.
Рассказывая об этом, Че Пулья извлёк из внутреннего кармана своего пиджака небольшой пакетик с белым порошком, зеркальце и серебряную ложечку.
– День предстоит долгий, дон Серхио. Вам надо бы… подкрепиться. Вы же не против? – произнёс Пулья тоном заговорщика.
Я начал заниматься гимнастикой. Доктор Роблес рекомендовал делать упражнения, чтобы восстановить работу мышц после двух недель в лежачем положении. Да я и сам понимал, что мне это как минимум не помешает после аварии. Аварии, о которой я ничего не помню.
Другое дело, что сил на выполнение гимнастики было не слишком много. А потому вскоре появился он – Тренер. Этого человека ко мне приставил Роблес. Среднего роста, но довольно крепкий. Правда, с неистребимой ленцой во взгляде. Может, поэтому он меня упражнениями не утруждал, а не из-за моего самочувствия и повязки на лице, которая мешала дышать? Зато постоянно рассказывал о себе. Например, что раньше играл в футбол за «Льяду» из Миллекасереса – одну из сильнейших команд нашей страны. Своё имя при этом не называл, просил обращаться просто «Тренер». Меня же он звал «Сеньор», а на вопрос кто я отвечал, что не имеет об этом никакого понятия. Говорил, что его пригласили для занятий с «особым пациентом». Но, не исключено, что он попросту врал. Только вот доказательств, чтобы прижать его к стенке и заставить назвать моё имя, у меня не было никаких.
«Эй, док, я что – преступник? Может, я в Президента стрелял?», – спросил я однажды Роблеса.
Тот замахал руками, сделал погромче музыку на стоявшем рядом со столом старомодном приёмнике и, развернув в мою сторону монитор своего ноутбука, ткнул в него пальцем.