– Ты что это здесь делаешь? – раздался вдруг рядом сердитый голос его брата Мефодия.
– Ой, как ты меня напугал! – вздрогнул Миртофан. – А я тут за солнышком наблюдал.
– Чего за ним наблюдать? Ночь давно на дворе. – Недоверчиво сузил маленькие глазки старший брат. – Нет, Митрий, ты что-то другое затеял. Вот смотри, мы с утра с тобой вместе за работу взялись?
– Вместе, – озадаченно протянул Митрофан.
– А работу закончили тоже вместе?
– Ну да.
– Так скажи мне, братец, почему ты прячешь от меня что-то? Раз трудились мы на равных, доход тоже должен быть одинаковым. Признавайся, не один мешок с зерном запрятал ты на этом проклятом бугре?
Митрофан долгим взглядом посмотрел на брата, а затем сказал:
– Послушай, давай не будем сейчас ругаться, а завтра вечером вместе придем сюда, и ты сам все увидишь.
– Дураком меня считаешь? – глазки Мефодия превратились в узкие щелочки. – Я спать буду, а ты в это время все перепрячешь, а завтра посмеешься надо мной. Нет, лучше иди один, а я здесь останусь.
– Ну, что с тобой поделаешь, – вздохнул Митрофан и стал спускаться по узенькой тропинке.
Оставшись один, Мефодий чутко прислушался к удаляющимся шагам брата: не остановится ли где Митрофан, не поднимет ли с земли тяжелый мешок с добром? Но, не услышав ничего подозрительного, жадный суслик понемногу успокоился и заснул.
И снится ему огромный склад с золотым зерном, которым владеет Митрофан. Мефодию очень хочется прибрать к лапкам богатством брата. Он тихо крадется в темноте, обливаясь потом. Лапки суслика трясутся, и он никак не может попасть ключом в замочную скважину. Но вот ключ повернулся в замке. Мысленно Мефодий уже внутри, богатство брата течет золотой волной меж пальцев, и звон зернышек звучит в ушах жадного суслика прекрасной мелодией.… Но что это? Открыв тяжелые двери склада, Мефодий видит перед собой пустоту. От страха и разочарования суслик закричал и… проснулся.
Утреннее солнце заливало ярким светом округу. Мефодий умылся в ручье и побежал в поле. Брат его уже давно работал.
– Ну что, проспал? – весело спросил он Мефодия. – Много добра на горе нашел? – продолжал подшучивать Митрофан.
Но Мефодий молчал, не обращая внимания на шутки брата. Он собирал пшеничные зерна, а думал о тех золотых, волшебно звенящих, что видел во сне.
Вечером, когда работа была окончена, братья пришли на гору и уселись на теплом камне.