– Ага.
– Женщина в белом вязаном свитере; рука почти на улице, у неё тонкие пальцы.
– И пара дорогих колец.
– Возможно. Рядом с ней суетится юноша, говорит что-то невпопад, опережая ритм беседы. То подаёт ей меню, то порывается заменить официанта. Их легко разглядеть, ведь над их столом горит лампа, и свет от неё выхватывает пару из небытия. Она улыбается ему сдержанно, покровительственно и то же время ободряюще. Иногда ему удаётся накрыть её холодные пальцы своей большой ладонью, полной жизненной силы. Она даёт ему мгновение обладания, чтобы потом мягко, украдкой высвободить руку. Всё дело в том, что она замужем и не скрывает этого. А парень влюблён, он моложе, нетерпеливей, не привык отступать. У него ещё нет ничего, что ему было бы дорого. Да ему много и не надо, всего лишь быть рядом, вспоминать об этих вечерах. Рука – это всё, что достанется ему, рука без сердца и остального тела. Она не позволит себе быть чрезмерно виноватой в своих глазах.
Анна поощрительно кивнула.
– Очень может быть. А может, и совсем не так…
– Так.
Она увидела его улыбку и осеклась:
– Ты её знаешь?
– Я сидел ровно на том же месте, где сейчас её ухажёр: она всегда любила этот столик.
…На Камергерском зажглись фонари, из соседнего театра хлынули люди и молча заторопились домой. А потом наступила тишина, изредка нарушаемая звоном посуды, которую официанты уносили на подносах.
– Не хочу сегодня к себе, – сказала она.
Роб пригласил её в гости, и они пошли пешком до ипподрома и цыганского театра, около которых был его дом. И только через час за ними, уставшими и промокшими, закрылись двери. Он сварил кофе в турке, и всю ночь они проговорили. А их прекрасные и не очень призраки – персонажи из прошлого – икали бы, если бы не жили своей отдельной жизнью, в которой нет места ни воспоминаниям, ни грусти.
Острова
Роб завёл машину и, бросив карту острова на панель, двинулся в сторону гор. Его выбор удивил хозяина салона – тот из всех сил пытался сплавить кабриолет в три цены от обычной малолитражки: «Чтобы наслаждаться пейзажами и фотографировать без помех». Однако он же затруднился ответить, как можно снимать на скорости. Кроме того, пассажиру с открытым верхом грозил солнечный удар, а после заката не было бы отбоя от насекомых.
Машина была нужна лишь на день – на следующий Роб отплывал на остров, где собирался посетить действующий, но спящий вулкан. Сейчас же его путь лежал в горную деревню. Там, вдали от моря, не потрудились построить гостиницы, не ходили туда и рейсовые автобусы. Туристам предлагался один частный дом, который давно превратили в гостевой. Но мест в нём было мало, и бронировались они заранее. К дому примыкала таверна; c её площадки открывался вид на сопки и море с высоты птичьего полёта. Справочники, гиды и местные таксисты утверждали, что там можно увидеть самые красочные закаты во всём Средиземноморье. И большинство туристов, посещающих это место, были с этим согласны. Впрочем, даже подобное бесцеремонное утверждение не умаляло достоинств пейзажа. В деревню вела дорога с крутым подъёмом, на которой две машины могли с трудом разойтись, а тротуаров не было вовсе.