Нейромир - страница 3

Шрифт
Интервал


– Почему мы здесь? Что нас ждет? – спросил и вдруг понял, что идентифицировал себя с ними, сказав “Нас”.

Девушка затравленно посмотрела на него, отвела взгляд.

– Я говорю что-то не то? Почему ты не отвечаешь?

– Ты говоришь глупости. Сначала, что можно согреться, просто сказав об этом. Теперь спрашиваешь, что нас ждет. Это же очевидно!

– Не уверен. Я ничего не понимаю и ничего не знаю. Ничего не помню. Не знаю, как вообще попал сюда. Я просто… Появился. Не знаю, кто я и как меня зовут. Хотя… Меня зовут Безымянный. Так сказал солдат. А тебя как зовут?

– Эсфия. Нас угоняют в рабство.

– Куда? Это как?

Она посмотрела на него как на дурачка, которому неведомо очевидное.

– Рабство. Это когда тебя угоняют силой с твоей земли куда-то далеко. А там тебя продают и у тебя появляется хозяин, который говорит, что и как тебе делать.

– Интересно. Хозяин? А зачем я ему?

Она не ответила, видимо решив не связываться с умалишенным. Другие люди тоже дрожали и жались друг к другу. Все в простой одежде, грязные. Он осмотрел себя – какие-то лохмотья, голые волосатые ноги, на ногах простые сандалии.

“Так. Что-то странно. На мне же не было одежды… Откуда она взялась? И когда?”. Сознание решило не отвечать.

Постепенно кучка становилась все больше. Солдаты пинками и ударами палкой заставляли выживших становиться к остальным. Некоторые мужчины, оставшиеся в живых, но обезоруженные, тоже становились среди пленных. Их было меньшинство среди выживших.

Безымянный уловил пристальный взгляд охранявших их солдат. “Они так цепко смотрят только на мужчин, опасаются сопротивления” – подсказало сознание.

Мимо проехало три всадника. Алые плащи и посеребреные доспехи говорили об их статусе. “Власть… Командование!” – подумал Безымянный.

– Двигаемся в лагерь! – скомандовал один из всадников. – если кто из раненых отстает или не может идти – добиваем. Эй, рабы! Все ясно? Кто-то попытается сбежать, или симулирует недомогание, не сможет двигаться, захочет есть и будет досаждать конвою – будет убит!

Ответом была тишина. Лицо всадника не выразило ни единой эмоции. Рука легко и стремительно выхватила хлыст. Щелчок, вскрик и Безымянный еле успел уловить, как на щеке одного из пленных появился глубокий рубец.

– Еще раз спрашиваю, все ясно? – он поднял хлыст.

– Да…Да… – тихо и нестройно ответили пленные.