И, разумеется, в этих отрывках речь идёт не о Киевской земле. О каких именно русах идёт речь – будет подробно рассказано в следующих главах. Что особенно удивительно, так это то, что для данного отрывка восточного хрониста составители сборника не оставили вообще никакого комментария, а ведь этот отрывок, ещё раз повторимся, подтверждает слова византийского императора о том, что ни скота, ни пашен, ни деревень у этих русов не было.
Здесь же в сухом остатке на примере цитированных первоисточников, мы видим, что в первом случае, имеется явная попытка официальной науки выдать «франков» за «норманнов-викингов», во втором же случае – неких русов за жителей Киевщины с развитым сельским хозяйством, но ещё раз повторимся: первоисточники нам говорят совсем о другом местоположении и происхождении этноса. Современные комментаторы этих первоисточников предпочли втиснуть имеющиеся сообщения в рамки сведений ПВЛ, но ничего кроме недоумения этим они вызвать не могли. Данный экскурс был нужен для наглядного примера читателю, как с точностью до наоборот можно интерпретировать сведения первоисточников.
Что же понимал составитель ПВЛ под «Русью» и её происхождением? Летописец считал, что Русь – это поляне, а последние – одно из славянских племен, пришедшее в отдаленные времена с Верхнего Дуная. Обращает на себя внимание настойчивость, с какой летописец проводит тезис о тождестве славянского и русского языков. Эта настойчивость может указывать на желание опровергнуть какие-то иные взгляды на природу Руси.
В «Повести временных лет» варяжская концепция происхождения Руси наслаивается на поляно-славянскую – дунайскую. Основной текст «Сказания о варягах», занимающий в летописи статьи 6367, 6370, 6387 и 6390 гг., легко из нее извлекается. В первоначальном виде эти статьи, видимо, составляли особое сказание, не разделенное годами. Если летописец, представивший основную часть этнографического введения, был убежден, что «Руская земля» «пошла», как и все славяне, из Иллирии, если он отождествлял Русь с полянами, а первое упоминание о ней находил в «летописании греческом» в эпоху Михаила (856–867), то какой-то позднейший автор стремился доказать, что «Русь» – это варяги, народ, пришедший из-за моря, и не в Киев, а в северо-западные земли. С этими «находниками» связывал автор и происхождение династии русских князей, на чем он особенно настаивал.