Она смотрит недоверчиво. И я вероятно сейчас и вправду похож на безумца. Алмаз стоит примерно столько же, сколько я предлагаю нестандартному ангелу-хранителю. Правил же нет, так Боря сказал. Так почему бы мне просто не купить эту кобылку, по цене моего племенного жеребца, на которого раскатал губу Борюсик.
– За работу няней вы предлагаете мне такие деньги?
– Да, – вру я, погано кривясь, но она не смотрит мне в лицо и не видит маски демона на нем. О чем-то думает, закусив уголок губы. Сребролюбие не чуждо даже ангелам.
– Я согласна, – наконец-то отвечает эта несчастная. – Только мне домой надо заехать. Достаточно только денег. Одежду я свою возьму. И еще, у нас с вами только рабочие отношения.
– Вот и умница. Я в тебе даже не сомневался. А по поводу отношений – я столько не выпью. Ты не в моем вкусе, – нервно хихикаю я, нащупывая в кармане разрывающийся вибрацией телефон. Звонит Федор, и я совсем не хочу с ним сейчас разговаривать. Только не сейчас. Меня терзает охотничий азарт, сравнимый разве что с первым заработанным миллиардом. – Главное, что будешь чувствовать ко мне ты, правда же? Ты в меня влюбишься.
– Если только меня будут пытать, – надо же, вредная какая. Ну, ну. Зубки-то у нее все же есть. Тем интереснее будет игра. – Хотя нет, даже если с меня сдерут живьем шкуру этого не случится. В кого угодно, только не в тебя.
– Только не в меня, говоришь? – хохочу я, и вижу, что она сердится.
Сопит обиженно. Да и пес с ней. Это же не я должен в нее влюбиться, а она в меня. И если мартышка действительно не подсадная, Гоген мой. И два миллиона – это очень недорого, за такое приобретение. А если она все же подстилка Борьки, се ля ви. Все по-честному. Я ее сломаю, даже невзирая на то, что эта чертовка спасла Маришку.
– Говори адрес, – приказываю, уже чувствуя свою власть над глупышкой.
– Чей? – хрипло спрашивает Вера.
– Папы римского. Твой, конечно. Я дам тебе полчаса на сборы. Телефон, планшет компьютер не брать. У тебя будет доступ к домашним гаджетам. Телефонные звонки и интернет, только с моего позволения.
– Это не было оговорено, – протестует Вера. Надо же, а у нее голос есть, да какой. Красивый голос, словно присыпанный песком. И когда она злится, не такая уж и дурнушка. – Вы ставите мне условия, даже не выслушав моих. Не стоит думать, что купили меня.