По виду парнишка мне не показался: с длинным носом, в тёмных очках и в модных шмотках. И на пару-тройку лет помоложе. Доверчивый с виду, скорее всего он ответит на все интересующие меня вопросы. Парни и девчата уже собрались в беседке у дома. Я с Димоном завлёк туда и Матиаса. Было тесновато, но никто не жаловался, каждый хотел узнать что-нибудь у внезапно появившегося в наших краях иностранца, и вопросы сыпались как из рога изобилия. Народ удивлялся, откуда немец так ловко научился русскому? Отвечал он без волнения, разжёвывал ответы тем, кто не понимал. Вскоре все угомонились и начали расходиться. Лето заканчивалось, приближался последний школьный год.
Красавчик покинул беседку одним из последних, он понял, что у меня появился свой интерес к Матиасу, и не стал нам мешать.
– Ты спешишь? – спросил я парня, поднимаясь с лавки и увлекая его за собой. Мне понравился его русский, чувствовалось, что Колыванова время даром в Германии не теряла.
– Нет, конечно. Мама разрешила мне гулять на её Родине до часу ночи. В любом случае я могу предупредить её по мобильнику…
– Пойдём, покажу тебе кое-что.
Мы прошли мимо крайних городских домов и вышли к нашему пруду перед рощей. Я усадил Матиаса на ещё теплую от летней жары металлическую опору, с которой мы привыкли ловить карасей, и показал рукой вверх:
– У вас в Штутгарте такие же звёзды?
Понятно, что я не ожидал какого-то удивительного ответа. Мол, в Германии звёзды намного ярче и совсем иначе смотрятся! Просто было интересно, любят ли немцы любоваться Млечным Путём? Или их звёзды вообще не интересуют. Только скучным своим бизнесом занимаются…
– Здесь – за городом – темно, поэтому небо яркое от небесных светил, – довольно сложно ответил Матиас, сразу показав свою эрудицию. – А в Штутгарте такие места ещё надо поискать. Впрочем, у нас на некоторых крышах смотровые площадки есть. Мы с друзьями иногда их посещаем, и там тоже при безоблачном небе света много.
– Да, – согласился я, – роща у нас пока только звёздами освещается. И смотровых площадок не успели мы наделать. Как-то не захотелось. Скажи, Матиас, ты выбрал уже, кем собираешься стать после учёбы?
– Это ещё не скоро. В принципе, папа предлагал мне разные варианты. Он у меня – известный в мире физик, в его лаборатории – самые продвинутые в Германии специалисты.