– Для нас это даже хорошо, что так получилось! – отметил Гурьев, поправив на голове чалму и запахнув на груди узбекский халат. – Лучшего и желать не надобно. Наше руководство давно мечтает внедриться в самое подбрюшье Британской Индии. А уж если вы будете при самом Абдул Гафуре!.. В Европе о нём практически ничего неизвестно. Но и там, и у нас в России признают, что он имеет большое влияние на мусульманский мир.
– Какая моя задача, Пётр Самсонович?
– Вам предоставляется карт-бланш. Действуйте на своё усмотрение вплоть до ликвидации ахунда. Слишком велико его влияние на Музаффара. Нельзя допустить, чтобы эмир соскочил с нашей протекционной орбиты. Сейчас, сами понимаете, не до него – война с турками. Есть мнение, что османы вступили в войну не без одобрения Абдул Гафура, а может, даже по прямой его указке.
Скрипнули петли двери, и за ними послышался громкий шёпот:
– Азиз, сиз учун вақт келди24!
– Ҳозир келаман25!
– Как видите, мне пора, господин подпоручик! Вам желаю крепости духа и удачи! При необходимости уходите на Каир. Там найдёте приют по известному вам адресу и новое задание.
– Ясно, господин штабс-капитан!
– И ещё, Мацкевич… – Гурьев достал из-за пазухи многократно сложенную бумагу. – Думаю, это вас поддержит в трудные минуты. Возьмите!
Ян принял из рук Петра Самсоновича послание, подписанное знакомым почерком: «Вашему Благородию подпоручику Мацкевичу Я. Б.». Письмо было от Ольги.
– Благодарю!
– Прощайте!
Дверь за Гурьевым закрылась, и Мацкевич снова остался наедине со своими мыслями. Зато после посещения штабс-капитана настроение улучшилось. Теперь он по внутренним ощущениям не «урус, проданный в рабство», а офицер Генерального штаба на особом задании. А ещё согревало душу неожиданное письмо Ольги, которое, без сомнения, поддержит его в далёких скитаниях. Она сообщала, что добралась до Оренбурга благополучно и благодарила за это своего спасителя. «Значит, тот сон был в руку!» – подумал Ян. Не зря ему снилась Ольга в заснеженном Оренбурге…
– Что ты молчишь? – повторил вопрос Абдул Гафур. – Мне сказали, что ты знаешь пушту. Или ты предпочитаешь дари?
– Немного знаю, уважаемый Абдул Гафур! – ответил Мацкевич.
– Обращайся ко мне просто – учитель!
– Хорошо, учитель. Я собирался с мыслями. Не знаю, с чего начать свой рассказ.