И вот набралось немереное количество отрядов из числа горожан. Одни шли в войско по глупости, другие по незнанию, третьи по причине истовой веры в священность войны, хотя даже само духовенство не могло толком объяснить, как этот поход стал религиозным обязательством.
Когда Музаффар увидел несметные толпы людей, растянувшихся на два фарсаха10 – что в длину, что в ширину, его сердце забилось от прилива гордыни. Голову вскружило сознание безграничной силы и непобедимости. Под его влиянием эмир принял безрассудное решение:
– О Аллах! Благодарю тебя, что обратил внимание на своего главного раба! Я с таким войском дойду до самого Петербурга. Я дойду до столицы русского императора и низвергну его!
В окружении свиты Музаффар представлял себя самим Тамерланом, а грохот барабанов и резкие гласы труб – вестью о своём невероятном достоинстве самим небесам. Он приказывал делать остановки каждые полфарсаха и пировал с приближёнными по двое суток. Так продолжалось около двух месяцев, пока войско наконец не достигло водоёма, называемого Вонючее озеро – Сасык-куль.
К этому времени многие уже раскаялись, что отправились в этот поход, и даже грешным делом думали спасаться бегством, потому как недостача провианта дошла до последнего предела. Бойцам за веру ничего не оставалось делать, как просить или вымогать пропитание.
Между тем русские даже и не думали выступать навстречу. Узнав от разведчиков о приближении войска Музаффара, покрывшего окрестности, словно саранча, командование благорассудительно послало гонца в его лагерь с предложением мира. К несчастью для бухарцев, то ли Аллах отвернулся от эмира, то ли министры не смогли внятно объяснить ему содержание письма, но Музаффар с напыщенным видом отверг предложение русских.
В итоге встреча противников всё же состоялась. Вскоре на горизонте появилось российское войско численностью около двух тысяч солдат во главе с генералом Кауфманом. Бухарцам показалось, будто на них надвигается железная стена.
Только эмир Музаффар сохранял безмятежность, удобно расположившись в палатке, раскинутой на возвышении.
– Мы повелеваем завлечь русских в невыгодное для них место, окружить, связать и забрать в плен! – приказал он.
– Да, повелитель! – повиновался, склонив голову, начальник пехоты Шер-Али.
А эмир под сенью палатки продолжил развлекаться: играл в шахматы, слушал стихи и сказки, которые декламировали ему приближённые. Время от времени он прерывался на то, чтобы, похлопывая стопами о землю под ритм боевых барабанов, внушать своим слугам: