Светлылики - страница 2

Шрифт
Интервал


В нашей жизни может случиться всякое – не только доброе, но и порой что-то злое, страшное, которое сожжёт, затопит, погребет всё, что наживалось годами, десятилетиями. В общем, избавит от всего материального. Единственное, то, что всегда при нас, что в огне не горит, в воде не тонет, то, что внутри – в голове, в сердце, в душе: любовь, сострадание, милосердие, умение слушать и слышать, смотреть и видеть. А ведь основы всего этого закладываются ещё в детстве и на всю жизнь так крепко запечатываются в нас, что никакая сила их ни отнять, ни уничтожить не может.

Этой книгой я хочу обратиться не столько к юному поколению, а пожалуй, в большей степени, к взрослым:

– Остановитесь на минуточку, прислушайтесь к себе, вспомните, почувствуйте себя ребёнком – тем, которым вы были и по сей день остаётесь, только почему-то забыли об этом. Вспомните, и мир наполнится другим смыслом, и запахи станут острее, и краски ярче.

И камни заговорят с вами, и в каждом пне разглядите лицо человеческое, и в каждой травинке – душу.

«Гармонисты»


Давным-давно, когда я ещё на свет не появилась, моя мама работала заведующей сельским клубом. В деревне ведь как – ни ресторанов, ни всяких других развлечений не было. По выходным и по праздникам весь народ, от мала до велика, собирался в клубе. Под это дело выделили здание старой школы. Сделали там ремонт местными силам, приобрели киноаппарат. Свой. Сначала-то была передвижка – это, кто не знает, так назывался передвижной кинотеатр. На лошади: зимой на санях, летом на телеге привозили киноаппарат и движок, который вырабатывал электричество, – без света тогда деревня жила, позже провели.

Всё в клубе было: и шахматы, и шашки, и песни, и танцы. Спустя время и радиола с пластинками появилась. Напоётся народ, натанцуется под всякие там «Бессамэ мучо», но потом всё равно гармониста играть зовут. И вот тут-то и начиналось самое интересное, самое веселье. На гармони в деревне многие играли, но так, как Иннокентий Малахов (дядя Кеша), никто не мог. Ох, как у него пальцы бегали по кнопочкам – не уследишь! А наигрышей сколько знал – не пересчитать! Как заиграет, ну не усидеть на месте. Ноги сами кренделя выписывают. В деревне говорили: «Под Малаховскую гармонь и безногий запляшет». А ещё говорили: «В Малаховской гармони душа живёт».