– Это что такое? – указывал он пальцем на плиту.
Пристально рассмотрев белую поверхность, я обнаружила небольшое пятнышко размером с точку.
– Я помыла плиту.
– Не домыла. Видишь?
– Вижу.
– Надо вытереть.
– Хорошо.
Почему-то мне не приходило в голову сказать, что если его что-то не устраивает, то пусть перемывает плиту сам. Ведь я приготовила обед к его приходу и все за собой убрала, осталась лишь маленькая черная точка. Через некоторое время он снова находил, к чему придраться.
– Чем это у нас пахнет?
– Я суп сварила.
– Из чего это? – спрашивал он, наморщив нос.
– Из рыбы.
– Не люблю такое.
– А у нас ничего другого нет.
– Ладно, наливай.
Кирилл долго осматривал тарелку с дымящейся ухой и осторожно пробовал.
– Похоже на похлебку.
– Ну, спасибо.
– На вкус – дерьмо, но есть можно.
– Тогда не ешь, – обиженно отвечала я и отворачивалась.
– Ты что? Я же пошутил. Это из фильма. Знаешь, так говорят…
– Нет, не знаю.
С его слов, у меня постоянно было «не такое» настроение.
– Не кисни, – говорил он, когда я встречала его с работы с «не таким» лицом. На меня тут же выливался ушат грязи. – На обиженных воду возят. Это твои обидки, вот и сиди в них. Это ко мне отношения не имеет.
Со временем я начала бояться сказать что-либо вслух и замкнулась в себе. Справедливости ради добавлю, что в тот период как женщина я мало чем могла ему угодить. И я сейчас даже не об интимной стороне отношений, а о том, что пишут в популярных блогах. Если верить написанному, следовало просто взять и в одночасье превратиться в хозяйку мечты, которая транслирует созидательную энергию, у которой дома всегда тепло и уютно: она и встретит, и улыбнется, и выслушает, и приголубит. Но у меня не оставалось на это сил.
Когда сам в чем-то очень сильно нуждаешься, то не можешь дать это другим: ни о какой эмоциональной или какой-либо другой поддержке с моей стороны не шло и речи. Внутри меня жила своей жизнью, раскалялась и полыхала огненная пустыня. Так я ощущала в своем теле обиду. И чем больше я ждала от Кирилла какого-то элементарного сочувствия, тем более грубым и жестоким он становился. Я не знала, что с этим делать. Мне казалось, что я как-то справлюсь, и все наладится, но, видимо, моих стараний было недостаточно.
Ненадежность Кирилла теперь душила меня, отнимала все силы, а я не могла и рта раскрыть, чтобы высказаться в свою защиту. Он постоянно нарушал обещания, у нас скопились дикие долги за коммунальные услуги. Если мы договаривались, что хотя бы два вечера в неделю он будет проводить с ребенком, чтобы я могла нормально искупаться, убрать в квартире и сделать основные дела, то в последний момент обязательно находились причины, по которым он не являлся домой.