– А его родители работали? – спросила Кира.
– Нет.
– На что же они тогда жили? – удивилась Полина.
– Мать его пенсию по инвалидности получала. Отец изредка, когда Лёва в чувство его приводил, мог подработать. Но это очень редко случалось. А Лёва бутылки сдавал, за физическую работу брался, когда постарше стал.
«И подворовывал», – подумала девушка, но вслух не произнесла.
Ангела эту её мысль услышала и была ей очень благодарна за то, что не высказала её вслух и не очернила Курганова. Сердце Лики тоскливо сжалось, когда она в полной мере осознала, какую жизнь Лёве приходилось вести. Никто не вправе его судить: он выживал, как мог.
– Лёва огород сам сажал, – продолжала Виктория. – Пытался у матери деньги отобрать, когда она их только получала, чтобы не пропили, но это ему нечасто удавалось. Проще говоря, Лёва крутился, как только можно было, и всё для Кирюхи.
– Почему его родителей не лишили родительских прав? – поинтересовалась Оля.
– Потому что как только к ним домой являлся кто-нибудь из соответствующих органов, всё тут же становилось едва ни идеально. Лёва всегда каким-то непонятным образом чуял, когда к ним нагрянут, и начинал суетиться, родителей в чувство приводить. А мы, соседи, молчали в тряпочку, потому что однажды кто-то брякнул что-то, куда не надо, и к Кургановым домой пришли. В самый неудачный момент пришли. Лёву с Кириллом в приют забрали, хотя и ненадолго. А потом Лёвка узнал, что это кое-кто из соседей лишнее сболтнул, и устроил грандиозный скандал. С тех пор в их дела больше никто не лез. Да и вообще лишить родительских прав очень сложно.
– А почему Лёва был против лишения родителей прав? – спросила Лиза.
– Наверное, боялся, что их с Кириллом по разным детдомам распихают: всё-таки большая разница в возрасте – девять лет. Да Кирюха сильно не страдал от всей этой ситуации – больше Лёва, а он был привычный. Кирилл, мне кажется, даже не понимал толком, что происходит. Если в доме устраивался дебош, а Лёвы дома не было, он к нам прибегал. Это я его всегда приваживала – нравился он мне. Мы с родителями его чаем поили. – Виктория улыбнулась задумчиво. – Помню, когда Кирюха первый раз из дома сбежал к нам, а Лёва домой пришёл и его не обнаружил, он был в панике. По всем соседям стал бегать и искать братика. А потом уже всегда его у нас искал. Мои родители и его пытались вечно чаем напоить, а он всегда отказывался: гордый был. Но вообще-то Кириллу нечасто приходилось у нас перекантовываться: Лёва старался его не бросать и, когда чувствовал, что дома очередное сборище намечается, брал его с собой. Они по улицам таскались, а летом даже где-то ночевать умудрялись. С Лёвой Кирюха был, как за каменной стеной.