– А кто о тебе позаботится, Лёва?
Этот вопрос вызвал у Льва горький смех.
– Обо мне никто и никогда не заботился и ничего, как видите. Я до сих пор живой.
– И давно они пьют? Я имею в виду вообще.
Лёва тогда долго смотрел на учительницу и думал, стоит ли отвечать честно. И всё-таки ответил, пожав плечами:
– Я их трезвыми почти не помню.
Татьяна Александровна тяжело вздохнула, опустившись на стул, и он понял, что правду говорить не стоило. Она устало взялась за лоб.
– Лёва…
– Не говорите никому! Прошу вас: не говорите! Ну, хотите, я на колени встану? – Лев с ужасом осознал, что вот-вот разрыдается от отчаяния. Он еле сумел прошептать: – Умоляю… У нас с Кириллом такая большая разница в возрасте. И ему нельзя в детдом.
Преподавательница заколебалась.
– Приходите к нам в понедельник. Уверяю: всё будет нормально.
– А что за будущее тебя ждёт, Лёва? Ты об этом думал? Как ты станешь жить? Так же, как и родители?
– Я не собираюсь становиться таким, как они.
– Многие не собираются, Лёва, а потом всё равно становятся.
– Проживу как-нибудь.
– «Как-нибудь» не хотелось бы, Лёва.
Курганов улыбнулся.
– Приходите к нам в понедельник, – повторил он уже окрепшим голосом.
– Хорошо.
– Спасибо. – Лев попятился к выходу. Он ощущал невероятное облегчение. – Спасибо, Татьяна Александровна. Спасибо вам.
Лёва всегда хорошо относился к своей классной учительнице, а с того дня стал любить её в миллион раз сильнее.
А Татьяна Александровна в тот момент, когда он выходил из кабинета, молила Бога, чтобы обстоятельства не сломали Лёвину судьбу и его самого окончательно. Лев всегда казался ей непонятным. У неё никак не укладывалось в голове, как он может быть то агрессивным и злым, то обаятельным и добрым. В нём словно уживалось два человека. У неё было много вопросов, связанных с ним, и за одни лишь сутки она получила ответы сразу на несколькие из них.
В понедельник Татьяна Александровна пришла домой к Кургановым, и в этот раз всё было совершенно наоборот. Семья выглядела вполне нормальной. Но лишь на первый взгляд: она всё же заметила, какими ледяными взглядами Лёва награждал родителей, когда они начинали делать что-то не так. Однако она заметила и как Кирилл любит старшего брата, как тянется к нему и как тот его обожает в ответ.
Кирилл с удовольствием ел торт, посматривал на трезвых родителей и радовался, что у них всё хорошо. Он предлагал торт брату, у которого сидел на коленях и который отчего-то был не очень весел. Лёва с улыбкой отказывался, радовался, что Кирилл счастлив, но мучился от того, что это всего лишь очередной спектакль, а младший брат принимает всё за чистую монету.