Мелок порхал в пальцах и пачкал гранитные плиты. Рисунок усложнялся, фигуры сплетались в диковинных сочетаниях, и каждая имела смысл. Даже самая малая деталь важна в ритуалистике, нигде нельзя ошибиться, слишком велика цена ошибки.
Готово!
Линии вспыхнули желтоватым пламенем и выровнялись. Все мои мелкие погрешности, неровности исчезли. Печать выглядела так, словно вышла из-под рук механоида, а не человека: точно выверенные линии, идеальные окружности, вычурные трины и секстили.
Я неотрывно смотрел за тем, как гаснет волшебное пламя. Первая печать, начертанная собственноручно, будоражила сердце и сознание, вызывала гордость и удовлетворение. Впервые я настолько близко соприкоснулся с миром магии – и это восхитительно! Незабываемо.
Сердце кольнуло досадой оттого, что я не могу сам активировать печать. Быстрее бы прикоснуться к океану маны, которая наполняет все сущее в нашем мире. О! Я жаждал этого так, что в мире не хватило бы слов, чтобы описать мое желание. Я хотел этого так сильно, насколько это вообще возможно.
Пламя погасло. Я осторожно коснулся края печати, затем, осмелев, потер один из символов подушечкой большого пальца. Занятно. Мел впитался в камень, и мои старания ни к чему не привели.
Подготовка завершена, осталось дождаться приближения разрыва и вернуться сюда для активации ритуала.
Вздохнув, я распрямился, убрал остатки мелка в сумку и поспешил к выходу. Затушив факелы, положил их на камешек и выглянул из щели. Убедился, что рядом нет людей, выбрался из подземелья. Уже смеркалось, поэтому я торопился закончить начатое. Стараясь не наследить, подтащил досок, мусора и завалил проход в катакомбы.
С чувством исполненного долга я поспешил в свою нору. Заморосил легкий дождик, и я обрадовался этому. Он смоет следы.
Я все сделал как надо. Более скрытное место придумать сложно; в катакомбах, судя по тому, что я видел, никто не ходил уже сотню лет, и вряд ли сунется в ближайшее время. Пути отхода тоже есть. Можно выбраться сквозь щель в земле или убежать по тоннелям в случае чего. Я не слышал о том, чтобы разрыв открывался в земле. Под землей тварям той стороны делать нечего, ведь самое вкусное живет на поверхности. Ходили слухи, что иногда пробои происходили в океане, и тогда портовым городам приходилось несладко. Хорошо, что Антария далеко от моря и что от морских портов к столице ведет лишь широкая река. Но пусть она и велика, однако морских тварей в ней нет, а речные обитатели не настолько страшны, как жители океанских глубин.