Еще имелось два больших окна, завешенных тюлем и обрамленных тяжелыми бархатными шторами. Игорь подошел к одному из них, глянул наружу.
За стеклом он увидел все ту же узкую улицу, которая теперь оказалась куда более людной. Барышни с зонтиками продолжали трепаться, мимо них проходили люди: в картузах и сапогах, в подпоясанных рубахах или в грубой шерстяной верхней одежде – откуда-то Игорь помнил, что называлась она «армяк».
Мелькали и господа в цилиндрах и с тросточками, в сюртуках или фраках. Но людей, одежда которых говорила о небогатой жизни, о тяжелом физическом труде, было больше. Почти каждый из этих людей тащил что-нибудь тяжелое, или волоком по земле, или прямо на спине. Без труда представлялось, как тяжело им с этими ношами, как ноют и стонут их напряженные мускулы, как пот струится по их вискам. Крепкие, надежные люди.
Игорю стало неловко таращиться на чужие усилия, пока он стоит в тепле и уюте этой гостиной. Он поспешил отвернуться от окна – и вовремя!
Та дверь, что была закрыта и почти неприметна, теперь оказалась немного отворена. Из-за нее пригнувшись и неслышно ступая выходили двое: те самые усач и толстомордый, которых он видел совсем недавно. Оба они были в брюках и в жилетках поверх белых засаленных сорочек с подвернутыми рукавами. Обладатель нелепых усов шел первым и с пустыми руками, которые он просто сжал в кулаки. Зато его напарник с толстым лицом крепко сжимал длинный нож: сверху – зазубрины, снизу – угрожающий изгиб лезвия.
Сомневаться в злобных намерениях этих двоих не приходилось. Правда, ничуть не меньше в глаза била комичность их поведения. Они крались очень неестественно, картинно поводя плечами, высоко поднимая колени и держась на цыпочках. Толстомордый будто пытался идти за усачом ровно след в след. Их цель – полностью распахнутые двери в соседнюю комнату – настолько захватила обоих, что они ничего вокруг себя не замечали, даже того, что на них в упор смотрел Игорь.
– Куда направились? – спросил он, делая шаг от окна в их сторону. – Про меня не забыли?
Двое злоумышленников замерли, две пары удивленно вытаращенных глаз уставились на него. Особенно картинно смотрелся усач, в этот момент он напоминал ту знаменитую фотографию с вроде бы Сальвадором Дали.
Первым опомнился толстомордый. В один прыжок, который составил явно больше пяти метров, он подскочил к Игорю. С раздосадованным лицом и визгливым стоном он занес свой нож обеими руками и попытался обрушить на нежданного противника смертельный удар. Игорь отпрянул, перехватил толстомордого за запястья и без особого усилия удержал их. Правда, сам злоумышленник оказался тяжелым, он давил всей своей тушей, теснил так, будто хотел выдавить Игоря сквозь оконное стекло на улицу. Пришлось напрячься, чтобы оставаться на месте и не скользить по паркетному полу ногами.