Ася никак не могла взять в толк, чего же боится бабушка, ведь она-то могла дышать в Древних Домах сколько угодно, и ей совершенно не становилось плохо. Пятилетняя шустрая девочка просто не могла понять, что именно этой странности так опасалась бабушка.
Любимым развлечением малышни было забежать в Древний Дом или Храм, хотя бы на секунду, на худой конец – засунуть в дверь руку и с криком скрыться в лесной чаще. Именно так Ася впервые очутилась во Владимирской церкви. Она толкнула массивную деревянную дверь, не тронутую временем, и полной грудью вдохнула удушливый запах ладана и воска, что царил здесь веками. Свет косыми лучами пересекал пыльный воздух и играл в волосах девочки. Она лишь улыбалась, не понимая, почему же все так боятся этих прекрасных, полных чего-то потустороннего построек. Ее не было полчаса – Ася все бродила, разглядывала величественные иконы с изображением незнакомых святых, трогала золоченые подсвечники. Когда она вышла, ее подружки уже разбежались по домам, испугавшись, что девочка умерла. Когда же ее увидели бредущей домой как ни в чем не бывало, девочки с визгом разбежались и с того самого момента начали избегать необычную соседку. Мальчики только больше ее зауважали и бросились расспрашивать, как же Асе удалось выжить. Но со временем их интерес угас и в качестве пары они выбирали понятных и привычных девушек, без необычных способностей.
Дома маленькая Ася поведала о происшествии бабушке, а та схватилась за сердце, прошептала что-то вроде: «Я так и знала», и строго-настрого запретила рассказывать кому-то еще об этой истории, надеясь, что соседская ребятня скоро забудет о происшествии. Но когда настало время крещения, девочка точно знала – ей нечего бояться, она с легкостью переживет ритуал и даже не заметит. Знала это и бабушка. И вскоре предстояло узнать всем остальным.
Когда через три положенные минуты двери церкви распахнулись, вместо лежащего на полу полумертвого детского тельца собравшаяся толпа увидела веселую и полную жизни Асю. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и ждала, что ее объявят праведной и благочестивой. Лицо отца Алексия исказилось злостью и странным пониманием. Он за руку выволок девочку из храма, а потом долго что-то втолковывал ее бабушке.
С тех пор на Асю всегда смотрели с подозрением, считая ее то ли избранной, то ли проклятой. И все же это не помешало ей стать единственной в Заречье, кто посвятил свою жизнь не работе на земле, а просвещению детей. Хоть в чем-то она пошла в бабушку. И если их взгляды на религию в корне расходились, то с образованием все было очевидно. Желание учиться и передавать знания другим она впитывала с самого детства.