Мы уже в автобусе. Я сижу у окна, прислонившись лбом к стеклу. Сорок шестой автобус переполнен. Он медленно и осторожно движется от остановки к остановке от Кэмдена до Сент-Джонс-Вуда. Я до сих пор так хорошо помню этот маршрут, что смогла бы пройти по нему с закрытыми глазами. Но теперь здесь многое изменилось, хотя в целом практически все осталось прежним. Кое-где появились новые здания, старые дома покрасили и обновили.
Я бросаю взгляд на Робин – она все так же погружена в телефон. Вдруг она прыскает от смеха и отрывается от экрана.
– Эмма прислала сообщение. Там такое творится! Прямо настоящая драма. Я так рада, что мне не приходится разбираться со всем этим, – заявляет Робин, пряча телефон в сумку. Ее голос звучит так спокойно и искренно, что я почти что ей верю.
По мере нашего приближения к пункту назначения мое сердце начинает сжиматься в груди. Внезапно я как бы включаюсь в происходящее вокруг – слышу шум уличного движения, визг тормозов, автомобильные гудки, доносящуюся издалека ругань. Я чувствую запах выхлопных газов – они просачиваются с улицы, отчего в горле начинает першить. Гляжу на непрерывно проносящийся мимо поток черных внедорожников. Наверняка мы будем единственными, кто приедет в школу на автобусе. Вдруг автобус резко притормаживает, и я слегка ударяюсь головой о стекло. Я закрываю глаза, погружаясь в воспоминания.
– Мы никогда не сможем туда попасть, – слышу я собственный голос, говорящий это два года назад, когда мне впервые стало известно о том, что же сделала моя мать. – Слишком поздно пытаться туда поступить. Там всегда огромное количество желающих. И вряд ли когда-нибудь для нас появится свободное место. Ни сейчас, в начале четвертого класса, ни через год, ни через два. В этой школе всегда будет огромная очередь из тех, кто мечтает здесь учиться. Моя мать полагает, что она до сих пор в состоянии влиять на меня и контролировать все, что происходит в моей жизни, но она ошибается. Даже если бы я согласилась на выдвинутые ею условия, все равно ничего бы не получилось.
И это действительно было правдой. Я искренне обрадовалась, когда из приемной комиссии школы пришел официальный отказ на наш запрос о поступлении. Но это было до того, как все пошло наперекосяк – мой брак с Эндрю полностью рассыпался за какие-то два года.