Рози и Карола – единственные в большой семье, кто так и не вышел замуж. У Рози черные, прямые, гладко зачесанные волосы, большие влажные карие глаза и великолепная светлая кожа. Говорит она чуточку в нос. Рози слегка полновата, никогда не ходит в парикмахерскую – укладывает волосы сама, одевается не особенно элегантно, хотя Сара и пытается ей помочь. Всегда носит обувь на низких каблуках. Рози – серьезная, мягкая и добрая девушка, хотя и не так красива, как остальные сестры. Кавалеры не дежурят у подъезда, она почти никогда ни с кем не встречается. Карола тоже не замужем, но она моложе, всегда весела и кокетлива. У нее множество поклонников, но Карола рассчитывает на Генека Эпштейна, темноволосого бухгалтера в мастерской Пинкуса.
Я очень радуюсь, когда Карола приезжает в Ченстохову. Я всегда стараюсь залучить ее на прогулку на «дептак» – прогулочный тротуар для школьников на широкой Второй аллее. По правой стороне Аллеи, где висят огромные «часы Паздерского», над входом в его же аптеку, прогуливаются ученики еврейских школ, по левой – юноши и девушки из польских школ. Никому и в голову не приходит пройтись по «чужой» стороне улицы. По тенистому бульвару в середине Аллеи гуляют взрослые. На удобных, выкрашенных в зеленый цвет деревянных скамейках, появляющихся на бульваре каждую весну, сидят мамы с младенцами. Я очень горжусь, когда иду по бульвару с веселой, красивой, элегантной, на несколько лет старше меня Каролой.
Мне очень нравится и Рози, несмотря на ее застенчивость и молчаливость. Именно Рози нянчится с нами по вечерам, когда родители куда-нибудь уходят. Когда Роман засыпает, а я ложусь с книжкой, Рози иногда приходит в гостиную, садится на диван и медленно расчесывает мои непослушные темно-русые волосы. Мы оба молчим, но я очень люблю, когда она стоит или сидит рядом, и задумчиво водит расческой по голове. Потом она уходит и тихо закрывает за собой дверь. Я иногда представляю себе, как я дотрагиваюсь до нее, пробую вообразить, как она выглядит без одежды – однажды я видел ее выходящей из ванной в коротком, не до конца застегнутом халатике, под халатиком ничего не было. Мне никогда не приходят в голову такие мысли, когда я думаю о Кароле, например, или о моих девочках-сверстницах.
Я довольно часто бываю в мастерской, особенно во время долгих каникул, когда мне не нужно идти в школу и все мои товарищи уезжают. В мастерской тоже стало больше места, но в остальном все осталось по-прежнему – такая же здоровая, дружелюбная и профессиональная атмосфера. Говорят о том, что происходит в Германии, об Адольфе Гитлере и еврейских беженцах, которых выгнали из своей страны, о том, что многие евреи уезжают в Палестину; а Палестина – это каменистая пустыня и болота, малярия и невыносимая жара. И все равно многие еврейские юноши и девушки,