– Вы курите? – спросил поручика Пётр Ефимович.
– Скорее балуюсь.
– Ну, тогда и не начинайте! Скверная привычка, я вам скажу! Я никак от неё не избавлюсь. Но, кажется, сигары забыл в каюте… Э-эх, – Чудинов-старший набрал полной грудью воздуха. – Хорошо у нас! Не правда-ли? Иртыш-батюшка могуч! Аж дух захватывает, глядя на него!
– Согласен, уважаемый Пётр Ефимович.
– Николай Георгиевич,– спросил поручика Чудинов-старший, – ну а отпуск на сколько дало начальство?
– По необходимости могу больше месяца гулять! Не буду говорить за что, но он у меня поощрительный, и поэтому на этот отпуск составлены большие планы! Вначале, конечно, покажусь родителям, матушка особенно по мне соскучилась, ждёт не дождётся моего приезда. Ведь я в семье младший. Пробуду у своих, наверное, дней десять, или чуть побольше, может пару недель, а потом… Потом я подамся в столицу! Хочу повидать друзей по кадетскому корпусу…
– А вы, Николай Георгиевич, заканчивали столичный?
– Нет. Я учился в Cамарском, однако многие мои сокурсники получили направление в Санкт-Петербург. Я бы тоже, конечно, хотел проходить службу в Северной Пальмире, но этому воспротивился отец. Он потребовал, чтобы службу я начал проходить вдали от Санкт-Петербурга, в какой-нибудь глубинке, вот я и отправился в Семипалатинск, хотя, как один из лучших курсантов, имел право выбора, но, увы…
– Надо же, скажите пожалуйста, – невольно вырвалось удивление из уст Петра Ефимовича. – А что это он так надумал? Он кто у вас? Тоже военный?
– Полковник. Батюшка у меня, скажу вам откровенно, суровый. Начинал он карьеру ещё в Русско-турецкую войну в 1877 году в корпусе генерала от инфантерии Николая Павловича Криденера, причём начинал службу с низшего чина и всегда рвался в самое пекло. Ему есть, что вспомнить.
– А не сочтите за труд рассказать.
– Конечно! Он брал крепость Никополь на Дунае и сражался под Плевной, много мне рассказывал про Шипку – там шли особенно тяжёлые бои с турками, и он получил на этом перевале своё первое тяжёлое ранение. Какой-то башибузук полоснул его ятаганом и чуть не оттяпал руку и правое плечо. Батюшку из-за этого ранения едва не комиссовали, ведь он мог лишиться руки, ещё чуть-чуть запоздай врачи, и у него могла начаться гангрена. Он две недели провалялся в госпитале без сознания. Просто чудо, что руку врачи ему сохранили! Но после того ранения она у него постоянно ныла и иногда немела, его могли отправить в отставку, однако он упорствовал и сопротивлялся, и добился своего. Его оставили на службе!