Звонок в дверь.
Мать побледнела, всплеснула руками.
– А-а-а! Вот и он, наш генерал! Честь имеем, товарищ генерал!
А вы имеете? – заорал Андрей.
Повторный звонок.
– Тамара! – кричит Андрей. —Для встречи спр-р-р-рава!
Ша-а-агом марш! Бой часов на Спасской башне! Из ворот Кремля…
на вороном коне… выезжает маршал Ворошилов! Трам-трам-там!
Тра-рам-там-там!
Андрей разводит руки в стороны, будто дирижируя военным
оркестром, и роняет топор. Женя сразу же хватает его и идёт открывать дверь.
На пороге стоит девочка с косичками – Женя.
– Извините… я, наверное, не во время… Здравствуйте…
Она с удивлением смотрит на Женю с топором, на Андрея, сидящего на холодильнике…
– Да ничего… нормально… мы холодильник чиним.
И происходит чудо. Увидев девочку вместо ожидаемого генерала, Андрей моментально приходит в себя, спускается с холодильника и, пошатываясь, идёт в спальню.
– …Отставить… – бормочет он под нос. – Вольно…
– Проходи, Женечка, – стараясь не показывать своего состояния, говорит девочке мать.
Дом деда. Комната Жени. Мансарда.
…Крутится глобус.
Это Женя, сидя за письменным столом, делает уроки. Точнее, пытается делать. Раскрыта перед ним тетрадь, несколько учебников, но он, скучая, раскручивает глобус и смотрит, как мелькают перед
ним материки и океаны…
Время от времени он вынужденно прислушивается к разговору в
соседней комнате, когда мать с бабкой говорят громче.
– …Он хороший… как ты не понимаешь? Он добрый, умный…
38
– Я всё понимаю. Но ты понимаешь, что дальше так нельзя?
Так и до беды недалеко!
Мать всхлипнула.
– Измучалась… Не могу …больше… Только отцу не говори…
теперь, как запой, так уже из дому тянет…
– Уложи в наркологию, – говорит мать. – Лечиться же – не работать. Пусть хоть что-то сделает полезное…
– Не хочет… Боится…
Женя подошёл к двери, приоткрыл осторожно.
– Это ты должна бояться… Ходит, вон… с топором… – Ангора
поднялась, достала из трюмо несколько купюр, положила в
сумочку дочери. – Возьми пока, потом ещё дам…
Со двора донёсся звук подъехавшей машины.
Послышались тяжёлые шаги. Это дед пришёл с работы.
Мать и дочь замолчали, стали говорить тише и о чём-то другом.
Но дед всё понял.
– Опять учудил? – спросил он грозно, не здороваясь. —
Позо- ришься, Тамара, и всех нас позоришь! – и прошёл к себе в
кабинет, хлопнув дверью.
Наступила тишина.
Потом вдруг распахнул дверь, крикнул: