- Кто таков?
- Лейб-гвардии Семёновского полка прапорщик Бенкендорф,
Ваше Императорское Величество!
И тут одни немцы. Ей-богу, если сейчас ещё окажется, что он Фриц
Карлович, непременно прикажу расстрелять без всякого трибунала,
руководствуясь токмо чувством пролетарской справедливости.
- Бенкендорф, говоришь? А по батюшке?
- Александр Христофорович, Ваше Императорское
Величество!
- Ну полно тебе, братец, не ори так, как есть оглушил. А не
ты ли, прапорщик, Пушкина угнетал?
- Не могу знать!
Ну вот, ни с того ни с чего насел на человека. Может быть, это
совсем другой Бенкендорф? Вполне могу ошибаться, так как ещё не
вполне разобрался в воспоминаниях настоящего Павла Первого. Ага, а
я, получается, поддельный?
- А что ты вообще знаешь, милок?
Флигель-адъютант побледнел и стиснул рукоять шпаги. Покосился с
опаской на лакеев и прошептал, почти не шевеля губами:
- Разрешите доложить наедине, Ваше Величество?
- Изволь, - тьфу, старорежимные словечки так и лезут. - Так
проводи меня.
- Соблаговолите Николаю Павловичу покойной ночи
пожелать?
В груди всколыхнулось и потеплело - дома тоже Колька остался, на
Покров в аккурат десять годков исполнится. Здешнему поменьше,
больше чем вдвое поменьше. И вообще, расплодился я тут неимоверно,
как будто другого занятия и не было. Память подсказывает -
действительно не было. Или солдатиков по плацу гоняй, или горькую
пей, или чпокайся. От второго матушка уберегла (старая жирная
ведьма, чтоб ей на том свете сковородка погорячее досталась!),
первому и третьему занятию мог предаваться невозбранно. Вот и
предавался…
Предлагают навестить сына? А почему бы и нет?
- Ведите, прапорщик, - милостиво киваю, и окрылённый
флигель-адъютант лично распахивает следующую дверь.
Интересно, как можно жить во дворце, где все комнаты проходные?
Надеюсь, моя спальня будет отдельной? Опять подсказка - зря
надеюсь, там ещё есть вход в покои императрицы. А если… хм… ладно,
разберёмся на месте.
Детская встретила грохотом сражения, летающими ядрами, с успехом
заменяемыми подушками, атакой кирасир на игрушечных лошадках, и
криками няньки, судя по бестолковости и общей глупости,
изображающей австрийского фельдмаршала. Впечатление подтверждал и
усиливал её забавный шотландский акцент, ставший ещё более заметным
с появлением на пороге моего величества. Впрочем, долго
разглагольствовать у мисс (или миссис? или, вообще, леди?) не
получилось - ловко брошенная думка свернула пышный парик на нос, а
куда-то в область ретирадной части воткнулась деревянная шпага,
направленная детской, но твёрдой и уверенной рукой.