Рома ожидал чего угодно – всплеска ненависти или откровенного презрения, но в Катьке будто что-то щёлкнуло и пылающие гневом глаза вдруг стали абсолютно пустыми и безжизненными. И Рома с досадой признал, что так ещё хуже.
– Я просто хочу убедиться, что ты не наделаешь глупостей, – и совершил первую по-настоящему серьёзную ошибку, позволив себе поддаться порыву и робко коснуться этой удивительно тёплой на ощупь кожи, усеянной бисеринами пота. Оправдать нелепый жест необходимостью было бы невозможно, да и Катька предсказуемо отпрянула, бросив полный недоумения взгляд, несколько смазанный её незавидным положением.
Узнавание обрушилось на Ромку, как таран. Он уже видел у неё похожий взгляд.
Ромка и Катька в компании прочих вчерашних школьников забрались на крышу самого высокого здания их городка и встречали июньский рассвет, бурно фантазируя о будущем, в котором они непременно оказывались все вместе. Катька со смехом прервала поток несусветной чепухи, приложив ладонь к его губам, и рассудительно спросила:
– Вот скажи мне, Ромка, а если бы тебе пришлось выбирать, кого спасать, одного самого любимого человека или всю планету, что бы ты решил? Только честно отвечай, не раздумывай! – и убрала руку, почти не пряча озорную улыбку.
– Я бы тебя выбрал, – без колебаний отрапортовал Ромка и по-хозяйски привлёк её к себе.
– Это он врёт, – уверенно прервал здоровяк с кличкой Булка, вечно увивающийся за Катькой, но вынужденный терпеть Ромкину победу. Когда-то пухлый мальчик, прозябающий на уроках сольфеджио, пока остальные дети гоняли за поле на холмы или на речку, к выпускному заметно окреп и стал всё больше и больше докучать его девушке, – или выбирает неправильно. Надо планету выбирать, Ромео. Иначе она тебя не простит.
Ромка хотел заржать, но Катька вот так же недоуменно оглядела его и одобрительно кивнула Булке.
– Булка дело говорит, дуралей. Если ты будешь размениваться на баб, планета в опасности.
Воспоминание унеслось с сожалением, приправленным неприятным уколом, ведь Булка был прав. Что-то скрипнуло и Рома успел уловить силуэт, мелькнувший в проёме.
Булка выстрелил раньше и Рома захрипел, теряя сознание.
Катька зло посмотрела на ничком упавшее тело и изогнулась, подставляя кисти и помогая Булке срезать с неё путы. Он убрал нож и вопросительно замер, а Катька прикусила губу и вдруг всхлипнула.