Я долго плакала у себя в постирочной. Я плакала дни напролет, потому что понимала, что отец все еще беспокоится обо мне, что он обо мне не позабыл. Я плакала от жалости и от тревоги, потому что представляла, как он волнуется и переживает.
Я бы так хотела написать ему, рассказать всю правду! Но не могу, не сейчас. Когда Вадим подрастет, когда сможет сам сходить и опустить в ящик письмо, вот тогда напишу. А пока что один на улицу он не выходит, вот я и плачу.
* * *
Еще одно Рождество у Шарандонов.
У нас Рождество не отмечали. Некоторые марокканцы празднуют, но папа с Афак – никогда, они говорили, что это праздник христианский, а не мусульманский. Праздник для нечестивцев.
Когда я вижу, что происходит в доме у Шарандонов, то понимаю, что от христианства тут ничего не осталось. Мне кажется, это скорее праздник для тех, кто продает подарки и еду! А вот для индюшек и куриц праздника никакого нет… В этому году я запекла каплуна, но попробовать его мне не удалось. А 25-го утром, пока дети распаковывали бесконечные подарки, я скромно дожидалась своих. Как обычно, Сефана подарила мне блузку и несколько сушеных фиников, а вот шоколадку не положила. Наверное, забыла.
Блузка синяя в белую клеточку. Мне кажется, рисунок не очень веселый. Мне больше нравилась та, что с бабочками, но я ничего не сказала, кроме спасибо.
На рождественский обед пришли Изри с матерью. Сейчас Изри девятнадцать лет. Он очень высокий, очень сильный, и у него по-прежнему удивительные глаза. Серые, похожие на небо, зимнее, но не хмурое.
После обеда, пока я мыла посуду и убирала в кухне, он пришел взять из холодильника воды и выпил ее, стоя рядом со мной. Он спросил меня, как дела, и этот простой вопрос согрел мне сердце.
Он нашел работу, но не захотел сказать, какую именно. Я не настаивала, он и так был очень добр, что заговорил со мной…
Когда он ушел, я почувствовала себя одиноко. Ужасно одиноко.
В прошлом месяце Таме исполнилось тринадцать.
Она у Шарандонов уже больше пяти лет.
Тысячу восемьсот тридцать четыре дня в логове Сатаны.
На день рождения, с недельным опозданием, у Тамы первый раз пошли месячные. Она не испугалась, потому что Фадила с ней об этом уже поговорила. Заметив, что у Тамы намечается грудь, она объяснила ей кое-что и даже подарила свой старый лифчик. Он был несколько велик, но Тама поблагодарила Фадилу за любезное к себе отношение.