Каждый час ранит, последний убивает - страница 66

Шрифт
Интервал


– Хорошо, мадам. Можно, я сначала немного поем?

Межда вздыхает, как будто Тама ее ужасно выводит из себя.

– Возьми яблоко. Там, на столе.

Тама берет яблоко и идет в кухню, но Межда ее окликает:

– Тама?

– Да, мадам?

– Ты ничего не забыла?

Тама молчит, перебирая в уме все, что она могла «забыть».

– Ты не сказала спасибо за яблоко.

Тама на секунду закрывает глаза:

– Спасибо, мадам. И спокойной ночи.

Она уходит на лоджию и падает на одеяло. Ест яблоко и смотрит на матовое стекло, через которое пробивается слабый свет с улицы. За толстой стеной лоджии проходят тени. Люди, которые возвращаются к себе домой.

Может быть, она должна позвать на помощь? Но чтобы позвать на помощь, надо существовать. Существовать где-то, для кого-то.

Когда она заканчивает «ужинать», то вытаскивает из коробки Батуль и сажает ее на одеяло. Берет рисунки Вадима и долго на них смотрит. Потом прячет тетради, ручку и книгу за стиральную машину, которая поставлена на что-то вроде доски на колесиках. Потом забирается под одеяло, потому что это не лоджия, а морозильная камера. И такой жесткий пол.

Ужасный, как ее жизнь.

Тама вдруг понимает, что не заметила у Межды ни одной книги.

И тогда она снова начинает плакать. И плачет всю ночь.

38

Какое-то время она пыталась сопротивляться. Веки так отяжелели… Но каждый раз, когда она закрывала глаза, то вздрагивала и снова возвращалась к жизни.

И тем не менее она погрузилась в небытие.

Когда он увидел, что она наконец заснула, Габриэль приблизился к кровати.

Сейчас или никогда.

С этим надо было покончить.

Несмотря на то что он обещал Лане, несмотря на странное чувство, которое зародилось у него в глубине души.

Несмотря ни на что.

Он решил посмотреть на нее еще несколько секунд. Господи, какая красавица! Красивая и безоружная…

Ему не хотелось снова ее душить подушкой, нужно было придумать что-нибудь другое. Самое простое – взять пистолет, который она наставила тогда на него, и выстрелить в упор. Еще он мог бы вонзить ей нож в сердце или задушить собственными руками.

Он сидел рядом с ней и размышлял.

Размышлял так долго, что наступила ночь.


Вооружившись фонариком, Габриэль вышел из дому. От ледяного холода и сильного ветра на несколько секунд перехватило дыхание. Он спустился по ступеням и зашел в мастерскую. Взял весившую несколько килограммов кувалду и быстрым шагом подошел к стоявшей около дома старой постройке. Когда он открыл дверь, та мрачно заскрипела.