Изгнанники, или Топ и Харри - страница 18

– Сколько зим и лет ты видела? – продолжал расспрашивать Маттотаупа.

– Четырнадцать.

Следовательно, девушка была на год старше Харки. Ее уже мог бы взять в жены какой-нибудь молодой воин.

– Я буду называть тебя Северная Звезда, – сказал Маттотаупа. – Теперь ты моя дочь.

Девушка ничего не ответила. Она села в стороне от очага, подальше от Харки, и стала продолжать свое рукоделие, начатое в другом вигваме. Харка не смотрел на нее. Но, продолжая чистить ружье, хотя оно и так уже давно блестело, он задумался о том, какие намерения могли быть у этой девушки. Он думал и об имени вождя дакота, которое назвал шаман. Тачунка-Витко, несмотря на молодость, уже был одним из известных вождей: его имя упоминалось вместе с именем Татанки-Йотанки.

Для Харки было так странно сидеть в одном вигваме с девушкой, которая говорила на его языке и носила такое же имя, как его сестра, но которая, возможно, уже этой ночью могла оказаться его смертельным врагом. Впрочем, может быть, подозрения напрасны, и Северная Звезда ни при чем и не состоит в связи с врагами. С врагами? А кто для этой девушки враг и кто – друг? Ведь она – дакота.

Под вечер Маттотаупа и Харка еще раз направились к лошадям, чтобы побыть наедине. Сначала они молча стояли рядом, обоим хотелось после зимы, проведенной в шумных и вонючих городах, напиться тишины дикой прерии. Простор, свободный от построек, а также от лесов или гор, давал волю взгляду, открывая весь купол небосвода – от темнеющего синего востока, через нежно-золотистый зенит к пылающему на западе закату. Острые верхушки вигвамов отбрасывали длинные тени на ручей, вода беззвучно скользила по песчаному руслу, тускло мерцая. Семьи уже разбрелись по вигвамам. К лошадям подошли двое дозорных, которым предстояло ночью охранять табун. Ветер мягко ерошил прошлогоднюю траву, сквозь желтые стебли которой пробивалась молодая зелень, и поглаживал волосы людей. Ночь обещала быть первой без заморозков.

Маттотаупа разглядывал ряды шатров, берег ручья, ближние и дальние холмы, многочисленные следы лошадей и людей у стойбища. Харка, как и отец, пытался вникнуть во все подробности. С особым вниманием оба присматривались к вигваму, в котором до сегодняшнего дня жила девушка-дакота; он был третьим от нового жилища Маттотаупы и стоял на южном краю стойбища. Отец и сын давно понимали ход мыслей друг друга, и теперь Маттотаупа сказал: