Гилберт всё ещё восторгался тем, какой эффект произвёл на приёме, когда они свернули к подъездной аллее и оба замерли.
Красно-синие маячки полицейских машин заливали округу яркими бликами. Мигалки были выключены, но в ушах почему-то стоял вой сирен. Улица спала под покровом ночи, словно укутанная одеялом, но их любимый особняк по Лейн-стрит заливался светом. Во всех окнах горели огни, входная дверь была распахнута, люди в форме сновали вокруг с фонариками.
– Дорогой, что происходит?
Елена встревоженно схватила запястье мужа.
– Сейчас узнаем.
Они спешно вышли из машины, позабыв про элегантность. Гилберт и Елена привыкли держать себя в руках в любой ситуации, но не когда в их доме творилось что-то недоброе.
Супруги тенью миновали патрульные автомобили и взлетели на порог. Елена охнула, словно её ударили по голове, и прислонилась к косяку, чтобы не потерять равновесие. Гилберт пробормотал что-то про дьявола и в два шага подскочил к полицейскому с именем Кольт на форме, осматривающему просторный холл.
– Какого чёрта здесь творится?
В доме и правда словно чёрт побывал. Вся мебель перевёрнута, как после землетрясения. Секретер выпотрошен, словно индейка на День благодарения. Бумаги до сих пор веером взметались к четырёхъярусной люстре и устилали паркетный пол. Винтовая лестница лишилась резных перил, теперь на ступенях зияли дыры.