Каждое движение, проделанное моими руками, заставляло в груди ощущать жар, и он отдавался болью по рёбрам. Я буквально не дышала, в прямом смысле находя косметичку. Доставая круглое карманное зеркальце.
Открыв, я приблизила ту сторону, что увеличивает, на правый глаз.
Веки были закрыты.
Полностью.
Я даже бровь не чувствовала!
Левая ощутимо двигалась, а правая двигалась, но онемела.
Уже что-то…
…попыталась моргнуть одновременно с левым, получилось довольно необычно. Веки реагировали на мои попытки двигать ими, но не чувствовала. Закрыв зеркальце, спрятала его под подушку и расправила одеяло, ещё до того, как мама вернулась.
– Ну что? – нетерпеливо спросила я.
– Удалось закрыть сорок восемь процентов.
– Остальная часть сосудов вокруг глаза?.. – поняла я, с частым стуком сердца.
– Большая часть, – без колебаний поправила мама.
А по взгляду видела нарастающую тревогу и злость, что ничего сделать не может, но остаеться со мной честной.
Она взяла меня за руку, а я сидела и понимала, насколько всё сложно… Так хотелось взять снова зеркало, посмотреть в последний раз на свой глаз, пока он ещё остался. Потому что потом его удалят, иначе я снова буду ждать деньги, чтобы поехать в больницу. Это снова упущенное время будет… и не факт, что смогу выдержать операцию, если не закроют сосуды. Замкнутый круг.
– А по-другому никак?.. – отчаянно молвила я, сдерживая слёзы.
Всё рухнуло, когда я представила, как осторожно приподняла верхнее веко.
Я застала свой правый глаз, как в фильме ужасов. Не подавал признаков жизни. Белок покрылся желтизной и пеленой, а радужка закатилась, скрываясь под верхним веком.
Вот оно счастье? Так что ли!?
От увиденной картины в голове, забыла, как меня зовут. В какой школе учусь. Какой класс закончу. Что люблю. Что не нравится. О чём мечтала. Всё это превратилось в снежок, что обычно лепили зимой, и разлетелся от удара о мою закрытую дверь того, чему не быть. Тело сковало холодом. Руки перестали слушаться, и пальцы задрожали, давая другим сжать их.
– Юлечка, не плач… – утешающе требовательно велела мама, целуя меня в макушку. – Мне предстоит согласие дать на дальнейшее оперирование…
Я скорее хотела укрыться одеялом и не показывать своих слёз. Так отвратительно на душе стало, что слёз вообще не было. Смотрела в одну точку, мигая левым глазом, не чувствуя правый.