Очнулась, как сказал мой лечащий врач, во время операции по зашиванию моей дубовой шкуры.
Обматерила костоправов, исполосовавших всё плечо, вырвала дренаж из раны и опять вырубилась.
Я этого не помню, зато персонал ходил ко мне потом матёрый и опытный.
Последствия отхода от наркоза.
Лейтенанта полиции мне тоже заменили. А жаль!.. Я потом видела того мальчика, с которым я должна была общаться, милый – только что из академии…
В общем, на самом деле я помню только то, что от тянущей боли в плече мне сильно хочется повернуться, а меня держит что-то…
Пришлось открыть глаза.
Связана, ой!
– А. У, – сухими губами прошептала я.
– Очнулась, пострадавшая? – пожилой незнакомый мужчина заглянул мне в лицо и пропал.
– А вы кто? – уже одними губами спросила я.
– Я из полиции, огнестрел мы отслеживаем, заявление писать будете? Что? – Долго бы он вопрошал над моим шипящим нечто, если бы не зашла санитарка.
– Мы проснулись! Сейчас развяжу – пописаешь и напою, если нормально пописаешь. Куда-куда – в судно. Давай, милая – тут все свои…
Ничего себе, свои! Этот мужик из полиции-то свой!? Хотя, мне сейчас всё равно.
И пописала, и напилась, и врача дождалась.
– Её нельзя допрашивать без моего присутствия! – И выпроводил полицейского.
Смешной осмотр, страшное перекошенное от швов плечо, шутливый врач и медсестра совсем другая, в отличие от санитарки.
– Слышала бы ты, как её зашивали! – рассказывал врач медсестре, – Это ж песня была! Неприличные частушки вперемешку с таким отборным матом, что младший медицинский персонал записывал, и мне инструменты подавать было некому.
– Это не я… – пробормотала я.
– Ага, и прокладки вместо перевязочных пакетов тоже не вы?
– Это я, но подкладывала не я…
– Знаю-знаю, видели всем отделением вашего принца, он уже всех за вас просил, всем денег предлагал, а вот полицейского испугался и сбежал. Уж не потому ли, что именно он в вас выстрелил и теперь ответственности боится?
Я мило улыбнулась, стараясь не сильно морщиться во время перевязки.
– Небо и земля, как на людей наркоз по-разному действует! У меня стаж двадцать лет. А люди всё равно не перестают удивлять.
Вот тут я про себя и узнала много интересного.
– А это вообще нормально, что я не знаю, как меня зовут?
– А вы разве не знаете? Что ещё не знаете?
– Ничего. Вот кроме того момента, когда мне парнишка перевязочный пакет на прокладки менял. Тогда я знала, что в сумке есть влажные салфетки и прокладки, а остальное не помню, вообще!