Рождёнными бидаяком.
Рок таков проклятый его,
Но эти соколята – его!»
Встал тогда повелитель страны.
Словно уголья – красны,
Кровью налившись, стали глаза.
Так разразилась его гроза:
«Устроен этот лживый мир,
Оказывается, так:
В Самарканде – Тимир-эмир,
В Белом Сарае сижу я.
Сокол мой – Тюкли Аяк.
За соколом ты, Кутлукыя,
Приставлен следить всегда.
Но два яйца из гнезда,
Оказывается, вынул ты.
Яйца бидаяка в гнездо,
Оказывается, подкинул ты.
Племя сокола моего
Отдал Тимиру, чтоб сгинул ты!
Держи ответ: отчего
Ханский закон отринул ты?»
Ещё сказал Токтамыш-хан:
«Эй, Кутлука, эй, Кутлука,
Суть твоя грязна и низка,
Чьё это время теперь у нас? —
Токтамыша время сейчас!
Эй, Кутлука, держи ответ.
Много Тимир чеканит монет,
Много чеканит монет золотых, —
Продался ты за одну из них!
Сделал ты две головы из одной,
Сделался двум владыкам слугой,
Держи ответ, Кутлукыя!»
Держал ответ Кутлукыя:
«Эй, великий мой хан, владыка мой хан!
Если б Тимиру я отдал себя,
Шаху-Тимиру я продал себя,
Сделал бы две головы из одной,
Сделался я бы двум ханам слугой, –
Было б мне суждено пропасть.
Если твоя низвергнется власть,
То несчастлив буду и я.
Ты – мой хан, я – Кутлукыя,
Участь твоя – участь моя!»
Неслыханным гневом обуян,
Закричал Токтамыш-хан:
«Эй, Кутлука, эй, Кутлука!
Суть твоя грязна и низка!
Чьё сильно племя? – Племя моё!
Чьё ныне время? – Время – моё!
Взял я в руки держав судьбу!
С алмазной броней на лбу
Молодой двукрылый птенец —
Золотой Чингиза венец —
Разве не на моей голове?
Прародителя славный дом,
Чингиз-хана державный дом
Разве не у моих ног?
Словом неумолимым твёрд,
Данью многоплеменной горд,
Повелитель множества орд, —
Разве я сам – не Чингиз,
Разве не владыка владык?
Разве не владею страной
В шестимесячный путь длиной?
Как же посмел сказать твой язык,
Что моё всевластье уйдёт,
А к тебе несчастье придёт? —
Суть объясни мне твоих речей!»
Не поднимая очей,
Высказать всю правду решив,
Руки сперва на груди сложив,
Ответил Кутлукыя:
«Моё дело – сказать, мой хан.
Твоё дело – внимать, мой хан.
Кук-Туба – сердцевина Земли.
Здесь дворец властелина Земли.
В довольстве жил в Сарае народ,
Четверо было здесь ворот.
Приходил из далёких стран
За караваном караван.
Выйти не успевал из ворот
Шумный людской круговорот:
Города окружив лицо,
Двигалось замкнутое кольцо!
Шёл дождь или бури слышался крик, –
Но с ямом[6] спешил сюда ямщик.