Марс прислал мне очередной стих, и как всегда с самодовольством заметил: «Зацени, нынче написал». Я не оценила тогда. Мне не понравится такой порывистый слог. В его словах сквозила надломленность души, в которой он сам себе боялся, признался. Теперь спустя много лет должна сказать, что стих мне нравится. В нем четкие рифмы и яркие образы. Хотя и говориться, что «на земле ни счастья, ни покоя», снятся кошмарные сны, кругом лож и позабытые адреса, но в нем есть надежда, что не забудут тех, кто шел свободной походкой и вкладывал в жизнь все свои силы.
Мы с ним чем-то напоминали противоположные полюса одного мира.
«Мы поменяли наши адреса на Северный и Южный полюса», – сказал он.
«Хорошо, что не на положительный и отрицательный», – отшутилась я.
«Знаешь, надо будет как-нибудь снова встретиться, пообщаться. Что-то истосковался я по интересному собеседнику», – добавил он.
Но в этот раз мы не встретились, жизнь Марса была слишком не предсказуемой, планы его изменились в последний момент. Постоянный успех уже начал подливать яд в его стакан.
В его глазах каждый видел что-то свое: влюбленность, преданность, порочность, бешенство и безумие, спокойствие и ум. Я в них увидела «леденящий огонь зеркал души». Такого интересного оборота Марс еще не встречал, хотя, таких, как я, он тоже еще не встречал.
Один из смертных – так Марс называл всех людей, кроме себя – которому он помог поверить в свои силы, собирался писать о нем книгу. Он даже брал несколько интервью у молодого героя, узнавая о его образе жизни. Но все затихло, так как начинающий писатель не смог разобраться в нем и понять, почему его герой, с виду такой белый и пушистый, является обладателем души, заполненной темнотой. Но еще больше его запутывало то, что парень, в душе которого раскрывался ад, все-таки помогает тем, кто стоит в метре от отчаяния.
Сам Марс считал себя в душе романтиком и хотел влюбиться. Но знал ли он что-то о любви? Легкие победы затушили живой огонь в его душе. Она стала темнее ночи, сердце заледенело, став источником, разрушающим все, что видели глаза и до чего дотрагивались руки, чистые прежде помыслы заменило безразличие ко всему живому. Без нравственной опоры внутри себя человек теряет чистоту души, тогда мечты погибают под грузом вседозволенности и нескончаемой глупости.