Они с Мариной рассказывали друг другу свои самые сокровенные секреты и тайны. У той тоже судьба была не слаще, если не горше. Марина вообще никогда не была замужем. Природа не подарила ей даже возможности рожать. Когда-то они горько обе плакали, делясь своими печалями и горькими судьбами. Через это стали и неразлучными подругами по несчастью, доверяя даже то, чего и самой себе было страшно доверить.
– Тебе-то чего, ты вон какая красивая, – плача, жаловалась своей подруге Марина. – Только подмигни, сразу все кобели в очередь встанут, а я-то вон, вся жиром заплыла, как опухоль, никакие диеты с гимнастиками не помогают. На меня если пьяный мужик сдуру залезет, так сразу трезвеет и бежит без оглядки. Порой бывает хоть в петлю – всё нутро само просит, ничего на ум не идёт. Ночей стала бояться, спать невозможно. А ты ещё можешь себе найти. Ищи, лезь под всех без разбору, может и посчастливиться. У меня всего-то за всю жизнь трое мужиков было. Никакого удовольствия, щикотно только. А у тебя много было?
– Не знаю, не считала. Девчонкой была, нравилось немного, а теперь вся заскорузла. К мужу после родов вообще отвращение стало. Даже довольна была, что он всегда пьяный приходил, хоть не лез. Из-за него и всех мужиков возненавидела. Одна радость в жизни осталась – дочка моя.
***
– Ой, Наташ, прости, сдержаться не смог. Ты не забеременеешь от меня?
– Это мои проблемы, не беспокойся. Даже не думай об этом, ладно?.. Сегодня у меня праздник – день любви, день счастья, день возрождения. Тебе уже скоро домой надо собираться. Я бы всё отдала, чтобы с тобой всю ночь провести. Беспокоюсь за тебя, как ты теперь жене в глаза смотреть будешь? Я же всю твою чистую жизнь перепачкала.
– Это уж слишком громко ты про чистую жизнь сказала. Я то думал, что совсем постарел, больше не способен любить. Что со мной творится? Будто виагры объелся. Спасибо тебе за это счастье земное!
– Что же нам теперь делать? Как жить дальше? Не представляю. Без тебя я уже не смогу. Что тебе твоя мудрость подсказывает, как ворону?
Они лежали в постели, гладили и ласкали друг друга, обессилившие и счастливые. К Сергею потихоньку вновь стала возвращаться способность думать. Осмысливая произошедшее, он сначала даже испугался. "Что же я наделал, придурок? Чем, каким местом думал? Бес мне в ребро, седина в голову. А действительно, что же теперь делать?»