Бабушка запрокидывала голову и весело хохотала, при этом её огромные ноздри раздувались, как паруса. Девочка удивлённо смотрела то на пожилую женщину, то на стоящую на тумбочке фотографию. На ней жених и невеста – дедушка и бабушка – были молодые и красивые. Она думала, неужели она станет такой же старенькой, а лицо её тоже будет в крапинку. Пытаясь представить себя старушкой, девочка весело прыскала в ладошку. Как она была счастлива тогда и не знала об этом!
Дно лодки когтисто процарапали коряги, а потом судёнышко понесло чуть быстрее. Людмила бесстрастно предположила, что это водяной играет с ней и хочет утащить к себе. Как в том страшном рассказе о мальчиках в ночном. Девушка хотела вспомнить название, но не могла. Всплыло имя Павлуша, которое отдало болью в виске. Девушка попыталась переключить свои мысли, которые беспокойными личинками закопошились в голове. Как в защитную лазейку, она поспешила юркнуть в другие закоулки памяти (только бы больше не думать о Павлуше): «Вот ведь совсем не испугалась водяного, хоть и трусиха. Всегда была такой! И к бабушке, когда с ней случилось это, не подходила из-за страха. Бессовестная!»
Бабушка сильно заболела, а однажды её лицо страшно перекосило. Она перестала смеяться и прятала щёку за платком. А Людочке было неприятно к ней подходить. Папа несколько раз возил свою мать в райцентр, но там либо не было врача, либо выстраивались огромные очереди страждущих со всего околотка. А отцу всегда было некогда. Неулыбчивый, хмурый, он постоянно куда-то спешил и, когда его отвлекали, раздражённо восклицал: «У меня нет времени! Я ничего не успеваю!» Девочке казалось, что он не принадлежал ни себе, ни семье, а был заложником своей работы. Мама, у которой в тот тяжёлый год разболелась спина, тоже не могла помочь свекрови. Однажды промозглым и тёмным осенним утром баба Люся не проснулась. Мама сказала: «Отмучилась, страдалица наша, ушла в лучший мир». Девочка услышала от приехавших на вызов врачей, что у неё удар. Ей было невдомёк, кто мог ударить её любимую бабушку. За окном беспрестанно плакал дождь, и Людочка тоже плакала, кутаясь в лоскутное одеяло. Потом в дом принесли ящик, пахнущий хвоей, а Людмилу отправили ночевать к дальним родственникам.
Девушка равнодушно думала, что она так же, как и её родители, всю свою недолгую жизнь плыла по течению. Бездумно, бессмысленно, напрасно. И, казалось бы, сейчас происходит почти то же самое, но уже совсем по-другому. Это путь, который она сама себе выбрала. Почему же ей раньше не приходило в голову, что можно что-то изменить?