Завершающие пара пшиков фужерного парфюма заитожили мой образ.
Последняя затяжка пагубным табаком повергла в состояние спокойствия.
И сама не заметила, как уже стояла на этаже перед его белой дверью с зеленой табличкой:
«Кандидат медицинских наук,
врач высшей категории
психиатрия, наркология, психотерапия,
рефлексотерапия.
На табличке не хватало попросту места, чтобы уместить всю информацию об этом гении.
Я на секунду призадумалась. Поняла, что помню до мельчайших деталей всё убранство его обители.
Ковёр, расстеленный точно в середине кабинета, пошарпанный в одном месте, ровно под столом, пятнадцать настенных картин, красующихся по периметру, икона, тематические сувенирные фигурки на шкафу, покрытые тонкой пыльной гладью, нескончаемые тома книг на полках, стопы брошюр на столе. А все ли им прочитаны?
Он говорил всегда, что для успешного зачатия нового нейронного «комка», необходимо читать. На крайний случай, прибегнуть к аудиопрослушиванию книг.
Удобные мягкие кресла, в которых мы проводили практически все наши встречи, не считая той, первой, когда он усадил меня на стул.
Тогда ты был знакомый «незнакомец». Ты записывал, задавал ознакомительные вопросы, недооценивал.
Зачем я пришла дважды, трижды, постоянно?
3
В беспокойстве мне никогда не было равных.
На пороге тридцать второго года жизни, имея за спиной брак, детей, да и целый ворох огрехов и смятений, я преступила черту и решилась обратиться за помощью.
О существовании психотерапевта, который обладает техниками гипноза, я услышала случайно из разговора. Этой же минутой мне стало ясно, что надо в эту дверь постучать. Не единожды.
4
Ещё пара вдохов и я, постучав, вошла.
Он также с улыбкой поспешил встретить меня. Помог снять пальто, провёл к креслу, предложил присесть.
В прозрачном чайнике жадно набирала температуру субстанция цвета охры. Тонкая петля огонька от свечи регулировала этот процесс, не хуже тебя.
Ты выглядел иначе. Привычный чёрный монохром сменился на тёмно-синюю рубашку из плотного текстурированного вельвета. Волосы были уложены на иной лад, и, мне показалось, очки были другие, но все эти диссонансы моего восприятия не имели никого значения. Ты был собой.
Гений, при мысли о котором у меня сводило все части тела, начиная от головы, которая хотела поддаваться тебе и рефлекторно, и акупунктурно, захватывая все внутренности, и заканчивая самым сокровенным, где раздирающее желание уже с самого начала наших встреч укоренилось и жутко изнуряло.