Ксиллофонтус
Прекращай эту музыку. А то нас самих замамблят!!
Кот Себестьян
Не могу, сэр. Я слишком хорошо темперированный кот. Искусственный интеллект не обманешь.
По-прежнему звучит бит строки «То, что мы зовём Родиной».
Лицо Ксиллофонтуса мучительно и недоумённо искажается, потом он смеётся, и начинает читать новый текст, сначала немного мамбля, но потом всё более чётко и уверенно; повторяет один и тот же начальный кусок два раза, будто его заело.
(два раза)
То, что мы зовём Родиной,
Давно продано.
То, что было дано,
Давно предано.
И если не хотим
Мы уйти на дно,
Надо защитить то,
Что дали деды нам.
Иди на бунт,
Будто последний тут!
Иди на бунт,
Будто последний тут!
(один раз)
Мы можем притворяться,
Что всё есть у нашей нации.
Пока мы добываем хлеб кровью и потом,
Они делят в палатах алмазы и золото,
На наш хлеб икру мажут
В высоких теремах,
И оттуда с высоты шлют нас хором нах.
Распорядитель по мере читки вслушивается, лицо его наливается тревогой, он хватает футуристический телефон.
Распорядитель церемонии
(орёт в трубку) Срочно наряд с карательным щупом на гильдию рэпа, правая трибуна!
Полисвуманы подбегают и пытаются схватить Ксиллофонтуса, тот начинает отбиваться, одна из полисвуманов подносит футуристическую дубинку-щуп к его голове, раздаётся треск, Ксиллофонтус, извиваясь, падает. Полисвуманы отбегают в сторону.
Мэри выдвигает из рукава антеннку, подносит ко рту, что-то говорит.
На условном экране сзади появляются слова:
Срочно крылолёт резервный с тремя ящерицами к Алексеевскому спуску! На Рдяную, правая трибуна, третий ряд, человек лежит, красная куртка.
Один
По ходу, Ксиллофон сбрендил.
Другой
Ага, сломался.
Третий
А что он, киборг, чтобы ломаться? Или девушка перед сексом?
Женщина-полопка
(ребёнку) Тише, сына, успокойся. Мы уже успели опубликовать видео-селфи, где он скачет по сцене.
Распорядитель церемонии
А теперь свои приветствия шлёт представитель недавно присоединившейся к нам Северо-корейской автономной волости, исполняется впервые. Прозвучит знаменитый традиционный корейский напев, ариран.