Подкова. Cтихотворения - страница 2

Шрифт
Интервал


на дымной площади Труда
мелькают люди и машины,
блестят цветы и провода.
И в этот мир остекленелый,
в мир отражённый, в мир немой
я каждый день вплетаюсь телом,
спеша из офиса домой.
И в этом мире отражённом
подобьем тела наяву
парю в пространстве, дна лишённом,
минуту целую живу.
И, промелькнув стеклянной тенью
среди подобных мне людей,
топорный холод раздвоенья
под кожей чувствую своей.
04.06.2019

СМАРТФОН

Средь вещей, не скрываемых теменью,
Что всегда для истории – фон,
В днях грядущих из нашего времени
Просверкает особо смартфон.
В доме, в парке, в музее, на улице,
На перроне, в челне на реке
Обязательно кто-то сутулится
Над светящей дощечкой в руке.
Поверяет ей всё, что загадано,
Что бушует пожаром в груди;
Так когда-то молились на ладанки
Наши предки в избе и в пути.
В ресторанах, в автобусах, в маркетах,
В разных кассах всех стран и земель
Глаз зелёный смартфону подмаргивает
И тот сыплет деньгу, как кошель.
Даже цербер закона сверхцарственный,
Как взрычит подозреньем, и он,
Чтоб проверить твой знак государственный
Залезает ноздрёю в смартфон.
Ивановы, Петровы, Воронины
От дитя и до мамы, отца, —
Поимённо мы все отсмартфонены,
Пересчитаны все до конца.
Президенты, банкиры, уборщицы
На смартфонном сидят поводке.
И спецангелам, если вам взропщется,
Вмиг доложит иконка в руке.
12.02.2022

«Плащ зари разметался порфирой…»

Плащ зари разметался порфирой
над холмами речных берегов…
Как привязан я к вещному миру, —
к миру листьев, воды и песков;
к миру зданий, сверкающих стёкол,
суетливых машин и людей;
к миру жизни, где солнечный локон
по щеке трепыхает твоей;
к миру рук, отвердевших в работе;
к миру губ, к поцелую в ответ…
Нет вселенского духа без плоти,
а без света в Нём истины нет!
И когда, перейдя свои леты,
брошу тело простёртым в пыли,
то не мыслью, а толикой света
я умчусь сквозь зарю от земли.
28.06. – 10.08.2019

«Ощущаю, как взгляд мой заносят…»

Ощущаю, как взгляд мой заносят
в созерцанье людей их дела,
что мне будто бы всё сорок восемь,
как в тот год, когда ты умерла.
Тело стало мучительно старше,
глубже ноя и мельче дыша,
но, как в точке, застыла на марше
бытия в ощущеньях душа.
И порой подправлять её надо:
для меня в стариках нынче тот,
лет кому не седьмой уж десяток,
а восьмой да девятый идёт.
И блестят ясный лик твой и плечи
мне во снах, как в апреле вода, —
тридцать восемь дано им навечно,