Микробиология тогда еще делала свои первые робкие шаги. Триумфальные работы Луи Пастера были у всех на слуху, но мир микробов и грибков сливался пока еще в одно. И блестящий ученый Полотебнов, основоположник русской дерматологической школы, последовательный критик ведущих европейских дерматологических теорий, ошибся. Он посчитал, что микробы порождаются плесенью.
– Это не животные организмы! – доказывал он. – Они не могут двигаться, питаться, расти. Нет, бактерии не виновны в заражении ран и возникновении инфекций!
Результаты своей работы он, вернувшись вскоре в Россию, опубликовал, но опыты продолжил.
Теперь он просто брал плесень из подвала больницы, где работал, либо с апельсиновых корок, смешивал ее с миндальным маслом или просто сметал споры сухой кистью и наносил на гнойные язвы. И чудо происходило: давние, незаживающие эктимы затягивались быстрее, чем от цинковой мази.
– Смотрите, я умышленно заражал раны бактериями, и вы можете убедиться, что никакого вреда пациентам они не причиняют, – Полотебнов демонстрировал свои опыты всем желающим. – Думаю, результаты эти могли бы позволить сделать подобные наблюдения и над ранами операционными, чтобы решить вопрос о значении плесени для хирургии.
Жена молча подсунула ему раскрытый «Военно-медицинский журнал».
– «Об отношении бактерий к зеленому кистевику», – прочел Полотебнов. – Это что еще такое?!
Автор статьи – Вячеслав Авксентьевич Манассеин, сам профессор и бессменный редактор газеты «Врач», – указывал дерматологу на его ошибку. Приводя в пример собственные опыты, он обосновывал разную природу бактерий и плесени.
– Сколько ни делал я посевов зеленой этой плесени на разные среды, никогда не развивалось в них бактерий. А это значит, что плесень сия препятствует росту микробов, а не порождает их, – утверждал Манассеин.
Полотебнов возражал и сам взялся за перо. Диспут двух учеников знаменитого С.П. Боткина на страницах журнала вызвал интерес у русской общественности.
– Ну-с, извольте, сударь, газетку, – испрашивали научные мужи друг у друга. – Чем сегодня удивит нас наш милейший бунтарь?
– Да вот, опровергает опять Алексея Герасимовича, говоря о специфичности микробов.
– Но ведь профессор Визнер согласился с господином Полотебновым?
– Что ж Визнер? Манассеин и сам побывал у Визнера и те же опыты проделывал, и целебность плесени подтвердил. У них другой спор. Они теперь о старых корках беседуют. И как такую гадость можно на раны класть?