Злобный рык, зубы остроты битого стекла и вот они сцепились, швыряя собрата в кривизну лживых зеркал. Может долго, но это относительно. Псы прерывались, выжидая, кто дрогнет первым, хотя подобный исход не про них. Шкуры, шерсть, ошметья и клочья, псовая кровь заливала пол. Напуганные люди, завороженные этим действом, позабывшие напрочь номера аварийных служб.
Алиса докурила пятую сигарету, и ей осталось выкурить ещё две, а после эти машины убийства замрут, не зная жалости и пресытившись совершённым. Кровь вытечет и загустеет, никому не понять столь безумной красоты ужаса. Наркоман Степан не успел раздать свои долги и совершить закономерные новые. Два мертвых пса и наркоман, загустевшая кровь на полу.
Вася Тараканов, мерзавец, подонок и сукин сын, хотя отбросим все эти регалии, и расскажем одну интересную историю, которая произошла буквально этой душной июльской ночью, с одним пьяным, неизвестным мужиком на парковой скамейке. Васян наливал, и умело слушал, как этот дядя на далеких берегах черной Лимпопо сокращал безжалостно кровожадное людоедское население, во имя ипотек и долгов.
– Так что паренек, нечего ехать в жаркую Африку, наша отчизна бармалеями тоже полна. Вот тебе загадка про Ивана, Али Бабу и Бабуина, кто кого обманет и съест? Плевое дело на девятнадцать патронов и семерых бойцов. Романтика жизни засада, стрельба и награда, живописные координаты пруд и кусты. Дядя тяжело поднялся, осушил свой стакан и растворился в темной аллее парка, словно и не было его никогда.
Таракан напряжённо думал, подобные люди сродни крысам, их мышление постоянно работает в рамках кодекса крыс. Прогоняя в уме реально досягаемые нули суммы фигурировавшей не в пустом разговоре пьяного дяди, он уразумел одно. Есть вероятность хорошо срубить деньжат, одним, жирным куском, а Таракан всё-таки был из рисковой породы. Локация была с детства известна каждому местному босяку, братский ставок и прилегающий пустырь. Оставалось самое малое, найти пару тройку отмороженных анархистов без головы и стволы.
– Существующий порядок разрушают претенденты, чьи интересы корыстны и понятны. Оцени, я работаю, я реально тяну дела, созидая вполне видимое, осязаемое строение, это наш дом, говорю я.
– Дом, в котором, каждый будет при деле, никого не обидят, не обделят. Каждый отдельно взятый и все вместе ощутят именно ту силу власти и порядка, от которой вздрогнут наши недоброжелатели и завистники, ибо к тому времени врагов не останется!