.
Я уже собиралась улетучиться, надеясь, что она меня не заметит (поверьте, я была не в той кондиции, чтобы с ней знакомиться), но меня остановил ее голос, громкий и ясный: «Чем могу помочь?»
– Я просто искала других практиканток, – сказала я.
– Они уже давно ушли, – отозвалась она.
– О, понятно. Спасибо, – и я поспешно развернулась, чтобы у меня не было времени ляпнуть что-нибудь лишнее.
– Подождите, – окликнула меня Алекса. – Я тут застопорилась, и мне не помешало бы стороннее мнение. Вы не могли бы взглянуть?
Я ни за что на свете не сказала бы «нет», поэтому я кивнула и подошла к ней. На стене висело несколько мудбордов, сплошь в рисунках, фотографиях и вырезках из других журналов.
– Чего-то не хватает, – произнесла Бэлл.
Она стянула пару шелковых топов с рейлов и приложила их друг к другу, а потом к разным брюкам и юбкам из подборки. Через секунду она вздохнула и повесила вещи обратно на рейл.
– Они не подходят.
Я вспомнила о немецкой Скарлетт Йоханссон и ее костюме в пижамном стиле.
– А что если подобрать к одному из шелковых топов такие же брюки? Шелковые брюки из точно такого же материала, как топ.
Алекса на миг задумалась, затем взяла с рейла белый шелковый топ и внимательно на него посмотрела. Она кивнула.
– Да, да. Идеально.
Она вытащила из-за уха ручку и набросала что-то в блокноте.
– Поздновато уже. Вы сейчас домой?
Я предложила остаться и помочь ей, но она сказала, что сама скоро уходит, так что я вышла из офиса и направилась обратно в Бруклин. Все время, что я ехала в метро, я должна была бы дрожать от восторга, что познакомилась с Алексой. Я только что встретилась с одной из моих героинь, одной из самых влиятельных женщин в мире моды, женщиной, в чьей власти было укрепить или уничтожить мою карьеру. Но я не могла перестать думать о немецкой Скарлетт. Я до сих пор не могу.