Рыдала потом всю ночь, мама заходила в мою комнату три раза, давала успокоительные капли.
– Я говорила, что этот напыщенный индюк тебе не пара, он татарин, ты разве не знала об этом?
– П-п-п-ричем-м-м-м тут это? Как-какая разница?
– Потому что в редких случаях парни идут против семьи и выбирают девушку сердцем, ты явно его не тронула, это горькая, но правда. Я с детских лет внушаю тебе, чтоб ты не летала в облаках, не думала, что любовь приносит радость и счастье, от неё лишь боль. Я даже не читала тебе тез наивных сказок о Золушке и Дюймовочке. Но ты поплачь, это полезно, поплачь пару дней, а потом возьми себя в руки и иди дальше.
Мама права, и она совсем не умеет утешать.
Из меня не выросла «железная» Марго.
Смочила лицо холодной водой, голова совсем не соображала, где-то на дне сумки гудел телефон. Подкрасила губы, припудрила носик, распустила волосы, если бы не красные глаза, то вид сносный. Надела солнцезащитные очки, хорошо, что они не так сильно тонированы, вспомнила, что меня ждут в приемной Вишневского.
Непонятно для чего, но идти надо.
Поправила светлый пиджак, под ним телесный топ; широкие брюки, туфли на каблуках, сегодня назло всем, а главное, самой себе хотелось выглядеть красиво и стильно. Со стилем я дружу не очень, ну, как умею.
Открыв дверь в приемную, зашла и никого не увидела. Точно, здесь должна быть моя одногруппница Дорохова, я совсем забыла о ее вчерашней бредовой просьбе. Быть секретарем Михаила Дмитриевича и шпионить за ним.
Прошла вперед, нигде не наблюдая Эльвиру, на столе разбросаны папки с бумагами, компьютер включен, кофемашина шумит.
– Ну, наконец-то, где вас так долго носит? Сказал же прийти быстрее. Держите, это определите обратно на место и найдите договор с «СеверТех» за декабрь того года, их должно быть два.
Мне в руки засовывают кипу папок, мужчина проходит мимо, светлая рубашка, закатанные рукава, взъерошенный, он не смотрит на меня, что-то жмет на панели кофемашины, она жалобно пищит.
– Что? Простите, я не поняла вас. Меня хотели видеть, я Маргарита Цветкова из экономического отдела.
– Все верно, вы вызвались заменить мне секретаря, приступайте к работе.
– Что?.. Я… я не… я не… с чего вы решили?
Так и стою, прижимаю к груди папки с бумагами, мужчина поворачивается наконец ко мне, выражение его лица говорит о том, что ему абсолютно все равно, что я там говорю. Я должна солом голову выполнять его поручения и считать это великим благом.