– Дай-ка ковш! – сказала Янка. Настя подала ковш. Пригодился взятый в поход кипятильник на батарейках. Быстро подогрев воду, Янка поставила деду горчичники. Укутала ему грудь одеялом.
– Теперь дедуля, потерпи немного! – весело, но спокойно сказала она деду. Тот немного удивленно посмотрел на Янку:
– Откуда ж ты, ангел?
– Ну, дед, разве я похож на ангела? Ты что, помирать собрался? Когда заболел?
– Так вот второй день лежу посля колодезной водицы, – дед тяжело вздохнул. – Чегой-то у меня в грудях запекло. Помираю, господин?
– Нет, дед, это мое лекарство действует. Тебе, считай, повезло, что не запустил болезнь. Скоро выздоровеешь! Потерпи немного.
Через несколько минут Янка сняла горчичники, дала деду аспирин и, подогрев молоко, велела выпить.
– Ну, вот и все, – сказала, наконец, Янка, собирая аптечку в сумку, – завтра, возможно, загляну. Пока, дед, поправляйся! – она махнула на прощанье поклонившимся ей Насте и ее отцу, и пошла во дворец.
* * *
Вечером Янка уже сидела в одноколке и, скучая, просматривала треки в плеере. Гитару она оставила в комнате Петра, чтобы не мешалась. С собой Янка взяла только сумку. Наконец, из-за дворцовой двери появились Петр и Алексашка. Одеты они были шикарно. Янка только в кино видела такое. Она удивленно свистнула и даже привстала. Петр важно положил руку на эфес шпаги:
– Ну, как, Янка? Не стыдно на ассамблей, а?
– Отпад! – восторженно сказала Янка. – Да, парни, прикид классный!
Алексашка занял место на козлах.
– Однако, – Петр дернул головой, садясь рядом с Янкой, – шустер ты, Янка, – он хлопнул ее по плечу и коротко засмеялся. Алексашка дернул поводья, и одноколка тронулась. По дороге Янка вытащила плеер:
– Побалдеем?
Петр ее не понял, но согласно кивнул головой, плеер его давно заинтересовал. Янка поставила дискотеку восьмидесятых. Пока ехали, всю дорогу Янке казалось, что все происходящее, лишь сон. Она слушала музыку с закрытыми глазами.
Потом она поставила нашу попсу и под песню Димы Билана «Так устроен этот мир» они въехали на Кукуй.
Перед воротами Янка выключила музыку. Солнце уже склонилось к горизонту, и последние лучи его золотили верхушки облаков.
* * *
Немецкое поселение было до того похоже на описанное в романе Толстого, что Янка даже приоткрыла рот от удивления. А может и Толстой по какой-то счастливой случайности оказался здесь, подумала Янка, ведь так подробно описать все это можно, если увидеть собственными глазами. Перед взором зарябили нарядные домики, словно вырезанные из картона и затейливые газоны с фигурно подстриженными кустами.