Теперь, ранним утром, когда в квартире было прохладно и тихо, когда стекло не пропускало даже приглушенных звуков – ни стука капель дождя по жестяному подоконнику, ни шороха автомобильных шин, ни человеческих голосов – мысли стали яснее.
"Какого черта?! – подумал Виктор. – Какая чушь! Верить в то, что ты мертвый – что может быть глупее? Это наваждение, какая-то болезнь. Конечно, я был болен вчера, иначе разве я мог бы не то что поверить, даже представить?.."
Он лежал, подложив руки под голову, и думал. Первое, что показалось ему подозрительным – название канала. СЛТ. Оно не было похоже на традиционные названия: ОРТ, РТР, СТС, НТВ, ДТВ. Нигде, нигде не было аморфной, растекающейся буквы "Л". В названии канала "Л" выглядела бредово и глупо.
Потом: сама передача. Не записалось ни начала, ни конца. Не было ни заставки, ни закадрового текста, ни титров. Просто видео. Это тоже казалось подозрительным.
Виктор сел, облокотился о спинку дивана: он не раскладывал его на полную ширину с тех пор, как Рита перестала ночевать в большой комнате. Ему вполне хватало половинки, на которой вместо тюфяка он раскатывал сложенное вдвое зимнее одеяло, а поверх расстилал свежее белье, которое сам стирал и гладил каждую неделю.
Взгляд его уперся в черный матовый экран телевизора, похожий на закопченное стекло, через которое он мальчишкой смотрел на солнце, и Виктор подумал, что стоило бы вчера обратить внимание, монтировалась ли запись, или одна камера снимала весь ролик непрерывно. Ведь если монтировалась, значит, кто-то мог запросто снять фальшивку. Найти похожего мальчика, одеть его в такую же одежду…
Да! Одежда была главным! Именно по одежде он и узнал себя: коричневые брюки со стрелками, светлая рубашка в дурацкую бежевую полоску – он всегда терпеть не мог эту рубашку…
А как еще ему было себя узнать? Вода сильно искажала черты, и испуганное лицо было похоже на Мунковский "Крик", на тысячи других испуганных лиц.
И тогда вполне могло выйти так, что кто-то нашел похожего мальчика, одел его в такую же одежду и снял художественный фильм: смонтировал дубли, где-то подрисовал…
А потом…
Потом.
Потом этот кто-то пробрался в квартиру, когда он и Рита были на работе, а Саша в школе, и покопался в приставке. И тогда неудивительно, что пропали все прочие записи, и тогда…