– Ага, – отвечала Мариса и возвращалась к чтению книги.
Однажды, когда малышке было несколько месяцев от роду и она погрузилась в дневной сон, Мариса провела эксперимент. Мать дремала на диване внизу, раскинув руки и ноги, домашняя юбка задрана на уровень бедра. Отец на работе. В доме царила тишина, если не считать размеренного тиканья старинных дедушкиных часов.
Детская кроватка стояла вплотную к стене, а над головой ребенка от любого дуновения ветра вращалась игрушечная карусель с подвесками в виде мячиков и слоников. Через приоткрытое окно в комнату просачивались лучи солнечного света.
Мариса опустилась на колени, чтобы оказаться на одном уровне с сестрой. Глаза младенца закрыты, ноздри похожи на таинственные темные маленькие пещерки, которые едва заметно трепетали при каждом вдохе. Мариса всегда думала о малышке «она», но на самом деле сестру звали Анна. Если быстро произнести или пропеть их имена, конечные гласные сольются в один мелодичный звук.
Анна зашевелилась в своей кроватке. Начала медленно махать розовыми ручками и сжимать кулачки. Словно почувствовала, что за ней наблюдают. Мариса ждала. Она хотела, чтобы сестра полностью проснулась. Так нужно для эксперимента.
Глаза младенца распахнулись. Темно-синие, они уже потеряли свою прежнюю мутную пленку. Зрачки забегали из стороны в сторону, а потом взгляд сфокусировался на лице Марисы. Малышка улыбнулась, и на ее щечках появились ямочки.
Несколькими неделями ранее малышка лежала на руках у матери и выглядывала из-за плеча. Она улыбнулась Марисе, о чем та радостно сообщила матери.
– Это не настоящая улыбка, – уверенно заявила мать. – Это из-за ветра.
Мариса, скрестив ноги, сидела на полу детской, чувствуя, как ворс коврового покрытия впивается в кожу, но она все еще не была уверена: настоящая ли это улыбка или снова из-за ветра. Она хотела посмотреть, похожа ли сестра на нее. Чувствует ли что-то. Она казалась такой чужой, с ее лысой головкой и крошечными ногтями, поэтому Мариса изо всех сил пыталась думать о сестре, как о реальном, живом человеке, хотя мать настаивала на том, что старшая сестра должна любить ее на уровне инстинкта.
– Теперь ты обязана помогать нам и присматривать за ней, – сообщила ей мать, вернувшись из роддома. Туго спеленатый ребенок, словно оружие, лежал у нее на руках. – Ты старшая сестра. Вскоре она полюбит тебя до последней клеточки твоего тела.