Глава 14. Рынок верблюдов
Воздух заметно посвежел, когда мы вышли из кальянной, пересидев там пик зноя. Говорить, куда мы направляемся, Эльмир наотрез отказался. Лишь загадочно улыбался и молчал. От любопытства у меня снова зачесался кончик носа. Но долго мучиться не пришлось – всего пара кварталов, и перед нами раскинулась громадная площадь.
Я изумленно ахнула, остановившись и любуясь ею с возвышения. Вот уж воистину сердце города – живое, бьющееся – под ритмы уличных танцовщиков и толп народа, хаотично текущих сразу во всех направлениях. Не думала, что когда-нибудь увижу столько людей в одном месте! В храме и половины не собиралось даже в самые высокочтимые праздники, когда возносилась хвала Святому пламени за спасение.
Мои глаза прошлись по людскому морю, убегающему до самого горизонта, и остановились на высоченных резных башнях песочного цвета, невозмутимо взирающих на все это мельтешение у своего подножия, как правитель на припавших к его стопам придворных.
Разговоры, смех, музыка, шоркание остроносых тапок, шипение огня в жаровнях – все это сливалось в единый монотонный гул, мягко, коконом обнимающий со всех сторон, ни капли не раздражая и не мешая.
– Красиво, да? – Эльмир с улыбкой посмотрел на меня.
– Ага! – потрясенно выдохнула, кивнув.
Мы влились в эту толпу, и горячая ладонь Мансура тут же сжала мою руку. Покосилась на него, но чешуйчатый сделал вид, что увлеченно наблюдает за работой чеканщика, корпящего над большим подносом. Рядом теснились клетки с хорошо откормленными гусями.
– Даже не думай их спасать, – предупредил дракон, усмехнувшись.
Вот еще! Не удостоив его ответом, посмотрела на загон с лошадьми – изящные красавцы ничем не походили на тех работяг, которые стояли в конюшнях при храме.
– Нравятся? – заметив мой интерес, спросил Мансур. – Ты совсем со мной разговаривать не будешь, Найяна? – нахмурился, когда я промолчала.
– Ты же сам хотел, чтобы она замолчала, – встрял Эльмир. – А теперь жалуешься. Обидел девочку, сам виноват.
– Чем обидел?
Я вспомнила, как он со злостью сказал, что мое похищение – самая большая ошибка в его жизни, и снова ощутила, как глаза наполняются слезами. Вот еще, из-за этого геккона реветь, не дождется! Отвернулась, глядя на лошадей и уже не видя их красоты.