Волю их исполнять не хочет, тем паче интерес со стороны, запретный плод сладок.
Ну а там, где избыток внимания, там и зависть, как известно, а женская зависть – это страшная штука!
В общем, земля слухами полнится, а по слухам, заговорили её на несчастье. Прокляли, проще говоря.
– Бред какой-то, не верю я в эту ерунду, – сказал Витя, отводя лицо. Он уже пожалел, что отвалил столько денег предприимчивой женщине.
– Ты говоришь прямо как мой муж в молодости, он тоже ни во что не верил. Вам, мужчинам, нужно оказаться у пропасти, чтобы принять веру. А вот женщины по природе своей с нею рождаются.
– Ну что вы мне сказки рассказываете!? – раздраженно, высказался Витя.
– А ты много ли знаешь, что цепляешься за каждое слово?
– Знаю, что мужчина забирает жизни, а женщина дает, вот и всё, нечего мудрить.
Вечерело. Жданов сидел на лавочке у входа в корпус и вдруг осознал, что завтра Валентина Павловна сменит его в последний раз. Она ещё две недели назад написала заявление об увольнении, и работала последние дни.
– Да, – подумал Владимир Сергеевич – а ведь это мой последний шанс. Надо написать ей письмо. Другой голос возражал: О чем? Просить? Умолять? Первый голос был непреклонен: Нет, надо написать. Она поймет!
Жданов поднялся и пошел в служебную комнату за бумагой. Но бумаги не было. Тогда он открыл сумку с продуктами, достал из нее бутылку водки, консервы «Печень трески», луковицу и батон хлеба.
Ужинать сел за журнальный столик в регистратуре. После второго стакана взгляд его упал на «Книгу приема и сдачи дежурств». Жданов открыл книгу и начал читать:
«Начальнику завода азотных удобрений Гандееву В.П. Рапорт. За время моего дежурства с… по… происшествий не произошло. Обходы проводились согласно графику. Комплект ключей передан по смене…»
– Бред какой-то, – подумал Жданов и вдруг осознал, что это его почерк.
– При чем тут ключи и обходы? – сверкнула мысль. При чем тут обходы, когда вот она, бумага для письма. Но она же пронумерована – намекала другая мысль, более трезвая. Первая все-таки победила: ерунда, если что, скажу – надо было, а туалетная бумага закончилась.
И он решительно вырвал чистый лист.
«Уважаемая Валентина Павловна – писал Жданов, рассыпая на лист крошки хлеба – Простите меня! Вы, конечно, правы.
Не место у нас служебным романам!