– Ишь, наглая! Вы, дуры деревенские, шляетесь где ни попадя, еще требуете чевой-то. Много чести тебе.
На «дуру деревенскую» Ярина отчего-то обиделась. Пусть она и жила почти десять зим в Заболотье, но родилась-то в городе! Она уже открыла рот, чтобы возмутиться, но догадалась – домовой принял ее за одну из местных. Вот только как убедить его в обратном? Начнешь отрицать – не поверит.
– Тогда зачем ты меня спас, дедушка? – осторожно спросила она.
Домовой не смутился и выдал:
– Ежели бы они тебя рядом схарчили, кому хуже-то было б? Ходют тут всякие, оттирай их опосля от забора. На дворе переночуешь, не сахарная.
Ярина содрогнулась, стоило представить, какое живописное пятно красовалось бы на частоколе. Чудом ведь спаслась!
Но дедок не желал сменять гнев на милость.
– А что, дедушка, – вкрадчиво попыталась она, – есть ли другие веси окрест леса? Поприветливей. А то я с Пожарищ еле ноги унесла.
Домовой поднял косматую голову, оживился, и следующий вопрос прозвучал гораздо радушнее:
– Ты откудова будешь?
– Из Белого Бора. – Перед отъездом мать строго-настрого наказала не сообщать о себе никому и ничего, но нечисть обманывать смысла нет, лучше уж полуправда.
– А звать?
– Ярина.
Вряд ли домашний дух прознает, за какими бесами ее понесло за тридевять земель, и сможет кому-нибудь разболтать.
Домовой нахмурился, что-то припоминая, а спустя миг посветлел лицом:
– Далеко-о ты, девка, забралась. Был я в Белом Бору. Много зим утекло с тех пор. Изволь, заходи.
Дверь отворилась беззвучно. Ярина, еще не в силах поверить, что ночевать будет не на улице, ступила в теплые сени. Знакомый с детства аромат трав окутал мягким платом, вырывая тихий вздох и пробуждая неурочные воспоминания.
– А хозяин против не будет? – осторожно спросила она, смаргивая непрошенные слезы.
– Нету хозяйки, – погрустнел домовой и тут же засуетился, подгоняя. – Иди в горницу. Я тебе поесть соберу, баньку истоплю.
– Сам-то ты кто будешь, дедушка? – крикнула вдогонку Ярина, шагая за порог. Чистенькая просторная горница встретила ее теплом и мягким сиянием трех волшебных светильников.
Такие мощные колдовские предметы делали чародеи прошлого. Сейчас если и остались умельцы, то уж точно не в Дивнодолье. Знания давно канули в Реку1, попусту царские посланцы обещали золотые горы и едва ли не землю рыли, разыскивая кудесников-умельцев.